Чья-то ладонь ребром врезалась в горло Павлову. Он, захрипев, рухнул кулём.
— Убью! — заорал адъютант номер два и замахнулся на меня.
Тут я увидел девчонку. Она была чуть пониже меня, брюнетка, и двигалась, как машина-убийца. Перехватила руку адъютанта номер два, заломила её, ударом по затылку заставила заткнуться. Повернулась к номеру три. Стремительная подсечка. Взвизгнув, парень начал падать. Девчонка помогла ему ударом кулака в грудь. Номер четыре попытался напасть на неё сзади. Со скоростью и изяществом змеи девчонка переместилась ему за спину, что-то сделала, чего я не разглядел, и последний из противников рухнул на пол.
Битва закончилась. И, будто отмечая это событие, кто-то завизжал. В рекреации появился народ. Как всегда — вовремя.
Девушка повернулась ко мне. Я отшатнулся. Трезво оценил свои силы и возможности. Нет, даже вот с этими внезапно проснувшимися умениями я ей — не соперник. Я умел драться, да — почему-то умел. А она — она умела убивать. Это были совершенно разные искусства.
Но девушка, похоже, не собиралась на меня нападать. Она улыбнулась. Её фиолетовые глаза смотрели на меня с каким-то странным выражением. Она что-то заговорила… Я не понял ни слова, покачал головой.
Тогда она замолчала. В глазах появилось что-то, похожее на отчаяние. Мучительно сглотнув, она спросила с обречённым видом:
— Дима?
— Дима, — кивнул я. — А… А ты?
Она тоже кивнула и вдруг таки бросилась на меня. Но не ударила — обняла.
Впервые в жизни меня обнимала девушка! Вот теперь сердце бешено заколотилось. Нерешительно я тоже приобнял её обеими руками, гадая, чем же заслужил такую милость… Она что-то шептала мне на ухо, о чём-то пыталась рассказать, о чём-то, важном, как сама жизнь и сама смерть. Но от её слов у меня только болела голова.
— Это, конечно, всё очень круто, — сказал какой-то толстый пацан, подойдя к нам. — Но только нас сейчас посадят за жестокое обращение с животными. Вон тот, по ходу, ласты склеивает. На-а-асть? Ай-яй-яй, помнишь?
Девушка отстранилась от меня, посмотрела на толстяка, потом — туда, куда он указывал. Вниз, на Павлова, который, пытаясь вдохнуть, пучил глаза и синел.
Настя присела на корточки. Только тут я обратил внимание на тёмно-синий воротник её блузки, очень знакомой по фасону. Вот, значит, как? И что это значит? У меня на почве аниме уже крыша поехала? Пожалуй, поехала, потому что вот эта хрень, которая выглядывает у Насти из-за рюкзака, — это меч. Опять меч!
Она коснулась горла Павлова, что-то там нажала, и он начал дышать. Хрипло, с трудом, но — дышать.
— Меня Мишей звать, — сказал тем временем толстяк, протянув мне ладонь. — Мы тебя искали, кстати. Ты мне должен семь с половиной тысяч.
— Правда? — «обрадовался» я, пожимая руку. — А можно лучше вот этих пятерых обратно воскресить? Мне с ними как-то больше нравилось…
Из школы пришлось бежать зигзагами, путая следы. Слишком уж большой переполох поднялся. Скатились все втроём на первый этаж, вломились в женский туалет, открыли окно, выбрались наружу… Угадайте с трёх раз, кто нас вёл? Нет, не я.
— Блин, ты в этой школе что, всю жизнь прожила? — спросил у Насти Миша, когда мы оказались на улице и отошли на безопасное расстояние. — Или у тебя в голове микрочип, которым ты к камерам наблюдения подключаешься?
Настя и вправду проявила чудеса изобретательности по части ухода с места преступления. Вряд ли она поняла Мишины слова, но почему-то улыбнулась и не без гордости. Она ему, кажется, симпатизировала. Но вот повернулась ко мне, и вновь в глазах я увидел мольбу и тревогу. Она произнесла какое-то слово. Схватила меня за руку, повторила.
— Мор-те-гар? — попытался воспроизвести я.
Поморщилась, но кивнула. Потом, подумав, сказала ещё что-то, уставилась вопросительно.
— Авелия? — попытался я. — Нет… Авелла? Слушай, я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Правда. Спасибо за то, что помогла там, в школе, но это было совсем не обязательно. Ты меня наверняка с кем-то путаешь…
Я говорил, а она будто съёживалась от каждого слова, уменьшалась, делалась одинокой и беззащитной.
— Э, слышь! — вмешался Миша. — Поосторожней. Мы тебя, между прочим, по всему городу ищем. Дима? Дима. Жизнь тебе спасли? Спасли. Всё, теперь, как честный человек, обязан жениться! Я бы на твоём месте, кстати, даже не задумывался. Мне вот такие красотки отчего-то на шею не бросаются. Эй, Настя, кстати, рюкзак отдай!
Он подёргал за рюкзак. Печальная Настя покорно сбросила с плеч лямки, но вдруг спохватилась.