— Я только что от отца. Он сказал, что убьёт тебя за дерзкую выходку, потом подумал и попросил этого не говорить. Сказал, что пришлёт к тебе своего законника.
— А, ну пускай присылает, — беззаботно откликнулась Натсэ, ловко кроша в котелок картошку. — Люблю законников. Кажется, мой третий был законником. Предпочитал красные простыни…
Все как-то сразу замолчали и посмотрели на Натсэ с удивлением. Я почувствовал себя нехорошо. Вот так вот запросто взять и услышать про какого-то «третьего» от Натсэ, у которой вроде бы до меня никого не было.
Не замечая всеобщего недоумения, Натсэ продолжала:
— С ним было легко. Мне было одиннадцать, или двенадцать, а он как раз таких любил. Подбирал на улице и тащил домой, там немного играл, как в куколок, потом делал своё гнусное дело и вышвыривал на помойку. Мне пришлось перекрасить волосы, чтобы он не заподозрил во мне мага. Штука была в том, что спальня была самым защищённым местом в доме, и там же он хранил в сейфе важные бумаги, которые хотел получить заказчик. Внутрь можно было попасть только с ним, только если он приведёт тебя добровольно. Ну и как только он повернулся спиной, я перерезала ему горло, толкнула на кровать, забралась сверху и держала за волосы, пока он не перестал дёргаться. Ну, так оттягивала голову назад, чтобы хлестало быстрее. Помню, всё смотрела на красную кровь, впитывающуюся в красные простыни, и мысленно повторяла: «Как будто бы ничего не случилось». Потом, когда уходила, посмотрела на него ещё раз. Действительно казалось, что он просто спит. Если не приглядываться, то крови и не разглядишь. Словно воду разлили. В тот раз Магистр выплатил мне полное жалование, сказал, что я сработала чище не придумаешь. Стражи искали зачуханную простолюдинку, перетрясли весь Сезан, а на Орден никто и не подумал. Что? — Подняв голову, Натсэ заметила, что на неё все смотрят, раскрыв рты. — Ой… Извините, я забылась. Просто когда держишь в руке нож, это навевает воспоминания.
Лично я, к своему стыду, вздохнул с облегчением. Натсэ просто рассказывала о работе, а не о том, что я подумал.
— Я-а-асно, — протянул Зован. — Ну, этого можешь не убивать. За него не заплатят.
— Я и не собиралась, между прочим. Я вообще бросила убивать. По местному времени чиста уже больше полугода.
Зован отвернулся, и мы с ним встретились взглядами. Я с трудом выдержал этот взгляд. Зован держался хорошо. Он был чистокровным магом Земли, и все свои эмоции умел скрывать так, что казалось, их и нет вовсе. Но я видел, что он так и не пережил смерть Талли. И сейчас, глядя на меня, кого он видит?
Я встал, вышел из кухни, где все сидели. Зован последовал за мной. В пустой гостиной я сказал ему:
— Это она помогла нам вернуться.
Он кивнул:
— Хорошо. По крайней мере, эта егоза не угомонилась до самого конца. Она… говорила что-нибудь?
— Да, — соврал я, глядя ему в глаза. — Просила передать, что благодарна тебе за то, что успела узнать, каково это — быть любимой. И просила прощения — за всё.
Ничто не звучит так правдоподобно, как ложь, которая обязана быть правдой. Я знал, что будь у Талли чуть больше времени, она бы так и сказала. И где-то в глубине души Зован это тоже знал. Он протянул мне руку, и я её пожал.
— Задумаешь поохотиться на дракона — свисти. Я в деле. Даже если никто больше не пойдёт — кончим эту тварь вдвоём.
— Мы его уничтожим, — кивнул я. — Клянусь.
В этот момент приоткрылась дверь, которую мы и не думали запирать, и в дом вошли госпожа Акади и госпожа Алмосая.
— Прошу прощения за вторжение, сэр Мортегар, — поклонилась Акади. — Я всего только на минутку. Господин Дамонт просил вам передать…
Она подошла к столу и плюхнула на него из Хранилища огромную кипу бумаг.
— Здесь всё самое важное, — сказала она. — Я бы советовала начать отсюда. — Палец Акади указывал на красную закладку, торчащую из середины кипы. — Там сведения обо всех виденных нами существах там, внизу. Огненные девочки описаны лучше всех, и в этом немалая заслуга моей дочери.
В голосе Акади прозвучала гордость вперемешку с горечью.
— А теперь я, пожалуй…
— Нет-нет, — возразил я. — Вы у меня в гостях, и я…
— Боюсь, я не буду таким уж желанным гостем, учитывая…
— Так. Вы в моём доме, и вы — член моего клана, если я не ошибаюсь. Вот мой приказ: проходите в кухню! Там тесно, но уютно.
Алмосая, повернувшись к Акади, громким шёпотом сказала:
— Вы лучше слушайтесь его! А то он вас накажет.
Грустно улыбнувшись, Акади поклонилась мне и пошла в кухню. За ней двинулась Алмосая, замкнули шествие мы с Зованом.
При появлении Воздушной регентши Лореотис попытался было спрятать бутылку, но, осознав, что поздно, принял вид оскорблённой невинности. Акади же на бутылку лишь мельком взглянула. Её больше заинтересовала дочь.