Выбрать главу

Капитан быстро спустился к Нараке, который был привязан к столбу, вскочил в седло и помчался в ночь, чтобы бешеная скачка сожгла алкоголь в крови и прояснила голову.

У него еще будет время обдумать рассказы сержанта и то, как они связаны с его прошлым, но теперь он хотел лишь свободы, избавления от воспоминаний. Придержав коня, Рейн медленно поехал вдоль мокрых пустынных улиц к пристани.

Его внимание привлек шум драки. Он прислушался, вытащил пистолет и направил жеребца в сторону переулка, откуда вдруг выбежал какой-то человек, державшийся за бок. Увидев Рейна, он издал пронзительный крик, словно обнаружил перед собой Люцифера, который явился за его бессмертной душой. Нарака попятился, встал на дыбы, и пока Рейн осаживал коня, незнакомец растворился в темноте.

– Выходи! – приказал капитан, направляясь в переулок.

– Господь уже избавил меня от одного парня. Я не дурак, чтобы связываться с такими, как ты.

– Я не обижу тебя, парень. Выходи, не бойся. Здесь светло.

– И я должен верить тебе?

Рейн остановился под уличным фонарем.

– Я могу сам найти тебя.

Прошло довольно много времени, прежде чем из тени появилась неясная фигура, захрустел под ногами щебень, и на свет медленно вышел мальчик лет четырнадцати.

– Тебе нужно домой, сынок?

Тот застыл сгорбившись, затем покачал головой и незаметно двинулся к свободному проходу. Нарака ткнул носом ему в плечо, оттеснив назад. Мальчик что-то пробормотал и, не испугавшись громадного жеребца, оттолкнул его морду, но конь ухватил шапку, потянул к себе, и длинные темные волосы рассыпались по плечам мальчика.

– Проклятое животное! – Девушка тянула шапку к себе, однако жеребец, приняв это за игру, поднял шапку вверх.

В этот момент Рейн уловил запах лимона, наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо, и растерянно выдавил:

– Пожалуйста, скажи, что это не ты.

– Пожалуйста. Это не я. Черт возьми, заставьте его отдать мою шапку, и будем считать дело улаженным.

– Посмотри на меня, женщина.

Микаэла подняла голову, небрежно отбросив спутанную массу волос за спину. Наигранный жест защиты против его ясных глаз и странных ощущений у нее внутри. Как ему удается одним взглядом привести ее в такое состояние? И почему он так красив? Не мог хоть за последние дни немного подурнеть? Но все же она была ужасно рада, что Рейн выжил. Только у нее опять нет времени, ей снова надо бежать. Словно прочитав ее мысли, капитан двинул жеребца вперед, и громадное черное животное прижало девушку к стене.

– Если вы жаждали моего общества, Рейн, то могли бы прислать приглашение.

Он смотрел на нее с высоты, и на лице его было написано: «Ага, попалась». За сегодняшний вечер она уже имела дело с тремя такими же, как он, и один только что убежал, зажимая дырку в боку, но выражение лица капитана рассердило ее больше всего, хотя она не знала почему. Неужели он потащит ее к судье или собственноручно пристрелит? Может, обвинит в покушении на убийство и воровстве? Что он намерен делать?

– Уже очень поздно, Микаэла.

Господи, если бы ей удалось… Она чуть-чуть двинулась влево. Жеребец перекрыл ей путь. Тогда она шагнула вправо. Нарака переступил с ноги на ногу, сильнее прижимая ее к стене, и Микаэла уперлась одной рукой в бедро Рейна, а другой в коня.

– Хватит. Вы меня раздавите.

Его тело мгновенно отреагировало на прикосновение девушки. Проклятие. Он не хотел, чтобы она вызывала у него такую реакцию. Ни теперь, ни когда бы то ни было.

– Ответь мне.

– Я не могу дышать, любопытный болван.

Рейн чуть подал коня назад, но ее рука осталась на его бедре. Микаэла смотрела на него, завороженная ледяным взглядом, и на мгновение все звуки вокруг стали далекими и чужими: топот пьяниц, ковыляющих домой, скрежет какой-то железки, которую волокли по дамбе, голоса матросов, отдыхающих на пришвартованных неподалеку судах.

Она сжала пальцы, сразу ощутив гладкую ткань, обтягивающую ногу, и железные мускулы. Микаэла отдернула руку, вытерла ладонь о куртку, показывая, что это ей не нравится.

– Ради всего святого, что ты делаешь на улице в такой час? На причале? Одна? – С каждым словом его голос набирал силу. – Переодетая мальчиком?

– Ворую рыбу.

Он высокомерно, по-мужски, ухмыльнулся – и это еще больше разозлило ее.

Нарака повернул голову, чтобы взглянуть на нее, и она потянула к себе шапку, та стала рваться, и Микаэла сдалась.

– Здесь слишком опасно даже для мужчины. Беспокойство, сквозившее в его тоне, зажгло в ее душе искорку тепла.

– Наверное, – отмахнулась она.

– Я отвезу тебя домой. – Рейн протянул ей руку. Искорка мгновенно погасла. Еще узнает, где она живет.

Лучше бы дал ей пройти, а позади соседнего дома у нее привязана лошадь.

– Я сама добралась сюда, могу сама и вернуться домой. – Ребячливый жеребец размахивал шапкой перед ее лицом. – Заставь его отдать, Рейн, или я закричу.

– Будь моей гостьей. – Он сделал жест, словно они присутствовали на приеме.

– Вашей заботы вполне достаточно, благодарю, – ответила Микаэла, ища глазами путь к спасению.

Рейн снисходительно улыбнулся, всем своим видом давая понять, что не уедет, пока не получит ответа на свои вопросы.

– Ладно, бери свою шапку. Наверное, в его рационе не хватает шерсти.

Девушка нырнула под конское брюхо и побежала. Она улыбалась, почти желая, чтобы он пустился вдогонку. Капитан даже охнуть не успел.

– Отдай мне эту чертову штуковину!

Нарака повернул голову, он выхватил у него шапку и бросился в погоню, но Микаэла уже нырнула в переулок.

Взвизгнула кошка. Что-то упало. Видимо, беглянка. Он слышал, как она натыкается на ящики, шлепает по грязи.

Женский голос из окна наверху потребовал прекратить шум.

Догнав Микаэлу, капитан прижал ее к забору и грозно скомандовал:

– Проси пощады, девушка, и позволь мне доставить тебя к отцу.

– У меня нет отца, и мне не нужно домой, – ответила она, хотя какая-то несчастная и одинокая часть ее существа страстно желала вскочить в седло позади него и умчаться в ночь.

– А муж? – с надеждой спросил Рейн. «Господи, пусть у нее будет муж».

Но Микаэла с таким отвращением фыркнула, что он лишь удивленно вскинул бровь.

– Ты в ловушке.

Ее фигура была черным пятном на фоне темного, отвратительно пахнущего переулка.

– Неужели?

Рейн прищурился, страстно желая, чтобы выглянула луна. Он услышал треск дерева и звон разбитой посуды, затем увидел неясный силуэт на заборе, который секунду покачивался, махая ему рукой то ли приветственно, то ли оскорбительно, а потом рухнул на ту сторону. Послышался стон.

Капитан подавил смех, с улыбкой поднял глаза к небу и покачал головой.

– Ты победила, девушка.

– Похоже на то, – раздалось с другой стороны забора.

– Спокойной ночи, убийца.

Микаэла поймала брошенную ей шапку, погладила место, которое еще хранило тепло его руки, потом тоже подняла лицо к небу и улыбнулась:

– Спокойной ночи, Рейн.

Эрджил остановил лошадь в тени, глядя, как Микаэла непринужденно беседуете Рейном Монтгомери. Он никогда не слышал, чтобы она разговаривала так свободно, а уж тем более так дерзила опасному человеку, и ему было досадно, что до него доносятся только обрывки разговора. Когда она перелезла через забор и рухнула на землю, шотландец поморщился и выехал на улицу. Девчонка когда-нибудь убьется из-за своего безрассудства. Он проехал мимо Монтгомери, который не обратил на него внимания.

Кажется, эту пару связывали какие-то странные интимные отношения. Эрджила разбирало любопытство, но расспрашивать Микаэлу бесполезно, она все равно ничего не скажет, а ему здорово повезло, что ее отпустили, он уже стар, чтобы сражаться с человеком вроде Рейна Монтгомери. И думать об этом нечего.