— Он в исповедальне.
— Я не видела, чтобы кого-то назначали на смену в четыре утра, — хотя она, наверное, всё равно не узнала бы. Существовала ли вообще ночная смена в исповедальне? Большинство церквей в её районе запирали двери на ночь. Бродяжество в центре было более актуальной проблемой, но двери кафедрального собора открылись перед ними, и никто их не поприветствовал.
— Он там. Поверь мне, — Калли понимала, что Дерек не сомневается в её вере в него, но его дурное настроение удвоилось в этих стенах. Как будто полированная древесина и восковые огарки свечей сговорились напасть на него в любую секунду.
Калли больше не утруждалась вопросами. Она последовала за Дереком к задней части комнаты, и в дальней стене, близко к дому священника, находились семь деревянных дверей. Лишь одна из них была приоткрыта.
Калли много раз бывала с Луизой в соборе Святого Стефана недалеко от дома престарелых, и во сто раз чаще — в соборе Святого Луки возле дома Зары. Она никогда не видела, чтобы двери исповедален были закрыты, если только внутри не находился кающийся, ищущий отпущения грехов. Улицы возле собора пустовали, если не считать машины Калли. Сам храм также пустовал. С чего бы главный дом почитания в их городе закрыл двери для исповеди, но оставил вход в храм незапертым?
Резкая дрожь пробежала по её позвоночнику. Калли была уверена, что если подойдёт достаточно близко к дверям, то ощутит энергию, бурлящую и хлещущую за ними. Души в движении. Возможно, это объясняло, почему она перестала двигаться вперёд.
Дерек ушёл на четыре шага вперёд и только потом помедлил, осознав, что она встала посреди пути к алтарю.
— Ты что-то чувствуешь?
Калли не сомневалась, что он имел в виду магию, и он не то чтобы ошибался, но это не полностью охватывало происходящее здесь. Это не просто магия душ в работе. Это данное место, в данное время, и это дурило ей голову. Но Калли не могла это объяснить. Она не могла свободно говорить в этом похожем на пещеру помещении. Её секреты вознесутся до самых балок. Другие, может, находили в этом утешение, примирение, отпущение грехов; она — нет.
— Я… — Калли запнулась, пытаясь подобрать правильные слова. — Можно я подожду здесь, пока ты найдёшь своего брата?
Дерек так сильно нахмурился, что она даже задалась вопросом, не останутся ли его брови сведёнными навеки. Его губы поджались в жёсткую линию, но Калли не позволяла себе думать, будто допустила ошибочный шаг в отношениях с ним. Дерек притих на несколько секунд, а она подавила порыв объяснить. Наконец, он сказал:
— Я приведу его сюда. Садись на скамейку.
Её вздох облегчения донёсся до самой скульптуры Мадонны в дальнем углу. Богоматерь не дрогнула, так что Калли взяла себя в руки и нашла себе место на ближайшей скамье.
Дерек отворил ту дверь исповедальни, что не была полностью закрыта. Он не зашёл в будку, а подался вперёд, и со скамьи Калли видела лишь его ладонь на двери. Костяшки побелели, сжав наружный край тёмной древесины. Калли часто гадала, насколько приватны кабинки для исповеди. Твёрдые поверхности изнутри не давали особенного звукового барьера, и хоть скамейка, на которую становились коленями, имела мягкую обивку, это не считалось. Однако, что удивительно, Калли не слышала разговора внутри. Жёсткий удар эхом разнёсся по просторному помещению, спугнув её секреты с балок и позволив им ускользнуть. Рокот мужских голосов доносился откуда-то со стороны Дерека, но Калли не могла разобрать слова.
Слева от Дерека распахнулась маленькая панель. Дерек выпрямился. Сгущающийся красный цвет сзади его шеи был виден даже Калли, которая сидела через четыре скамьи от того места.
— Ты не можешь выдвигать требований в исповедальне. Пожалуйста. Я могу помочь, — сказал мужчина, вышедший из-за потайной панели. Он был выше 180 см, а его воротничок был настолько белоснежным, что мог ослепить всех в комнате. Его тёмные волосы были такими же, как у Дерека, хотя и зачёсанными назад. Его нос никогда не был сломан, а на руках не виднелось характерных признаков тяжёлого труда.
Он поставил одну ногу чуть подальше другой, словно готовясь к драке и зеркально повторяя позу Дерека. Они почти напоминали «до» и «после». Священник был тем, кем мог бы стать Дерек, если бы судьба не подкинула ему кое-какие суровые испытания. Может, он стал бы таким, не будь он старшим братом, тем, кто заботится, тем, кто связался с Заклинателем. Калли отбросила эту мысль. Не ей бросаться камнями за сделки с Заклинателем. Она совершенно добровольно подписалась на второй раунд. Как идиотка, которой она и была.