— Оба были здесь. Ты знаешь, почему, — он посмотрел на Дерека с открытой мольбой.
— Догадываюсь, — пробормотал Дерек.
Ночь кренилась к четырём утра, как избалованный ребёнок богатых родителей, шатающийся и почти бессвязный, а Калли нужно было нечто большее, чем ответы-намёки. Подтверждение интереса Форда к церкви и этому месту — это важно, но если они не скажут больше, это может оказаться совпадением. Она не заинтересована в том, чтобы действовать на основании предположений. Уже нет.
— Вы или кто-то другой позволяли им увидеть колодец? — спросила она.
Генри попятился так, будто она на него напала. Калли стояла на своём. Джош был таким же упрямым, как и она, даже если он принимал дерьмовые решения. Ей нужно надеяться, что общая ДНК с Дереком означала, что даже если Генри не нравились непростые вопросы, то он в состоянии с ними справиться.
Почти складывалось такое чувство, будто Генри высасывал панику и стресс из своего брата. Чем сильнее краснело лицо Генри, тем сильнее расслаблялись плечи Дерека, а его дыхание выравнивалось. Его ладонь легла повыше бедра Калли. Это был не собственнический жест, а тот, что придаёт уверенности. Это прикосновение говорило ей, что она не сморозила глупость. По крайней мере, не сильнее, чем уместно в данной ситуации.
— Я бы никогда не допустил туда никого без данного Богом доступа, — отец Генри пытался сохранить стоический, безмятежный вид, свойственный кортеанским священникам (руки свободно сложены перед собой, взгляд открытый и заинтересованный), но Калли заметила, как он мельком покосился в сторону исповедален чуть подальше их. На верхнем углу рамы имелся тёмный отпечаток. Крыло. Клюв. Та же тёмная птица, которую она приметила на запястье Заклинателя Душ прошлой ночью.
— Это уход от вопроса, Падре. Вы впускали внутрь Нейта или Форда? Кто-то из них носит ту отметину? — Калли показала на то, что, как ей начинало казаться, могло быть одним из маленьких ястребов, которых она видела в зарослях можжевельника ранним утром.
Оба мужчины проследили за её жестом. Дерек выдал озадаченное «ха!», словно никогда не замечал символ. Отец Генри выдал ассортимент отрицательных звуков, но ни один из них не звучал уверенно. В итоге он испустил такой вздох, который Калли использовала, когда наконец-то приходила домой, и больше не нужно было разгребать всякое дерьмо.
— Ни у одного нет символа. Ни одного не впускали, но они не знают, что это причина, по которой им не дают доступ.
Калли нечасто отказывалась от спора, а когда это случалось, обычно это была стычка с другим Дельгадо. Воспоминание о сломленной решительности и нимбе провала, который окружал её неделями после этого, всплыло в голове Калли, и она узнала те же признаки на лице отца Генри. Она сломила священника. Если Заклинатель скажет, что её душа все ещё чиста, то он бл*дский лжец.
Дерек подхватил допрос, когда мозг Калли перемкнуло.
— Они знали, что они хотели увидеть? Они называли его по имени?
— Они приносили с собой древнюю книгу. Та просто ссылалась на него, называя «источником», и они искали его, — обречённость отца Генри вырвалась вздохом. Он продолжил уже тише, но как будто более сурово. — Я не думаю, что они понимали, что не сумеют получить к нему доступ или достать оттуда души. Они не в состоянии. Использовать древние врата, которые предоставил наш Господь — это не та задача, с которой может справиться первый встречный с улицы. Говорить с Ним — непростая задача.
В мозгу Калли взбурлил порыв спросить его о молитве и её ценности. Она затоптала это желание. Это в ней сказывается утомление. Духовные лица разговаривали с Богом. Таковы условия. И это заставляло одну тёмную тревогу гнить в её нутре, пока Калли не дала ей выход.
— Хотите сказать, что Заклинатель Душ разговаривает с Богом? — потому что он был наименее набожным и праведным человеком Бога, которого она встречала в своей жизни. Если он служил проводником к Господу, тогда она могла забыть обо всех стандартах попадания в Рай.
— Нет, нет. Но он понимает, как правильно облегчить избыточный поток источника душ. Это симбиотические отношения, — объяснил отец Генри.
— Ты назвал его паразитом, — невозмутимо произнёс Дерек. В его глазах виднелся весёлый блеск, который Калли узнавала как забаву при наблюдении, как чопорный и напыщенный человек содрогается. Она стояла в церкви, так что не собиралась врать и говорить, что её саму это ни капли не забавляло.