Я вижу, вы удивлены — как это мы так запросто собрались купить истребители. Придется сделать небольшое лирическое отступление…
…Когда закончилась Вторая Мировая, практичные американцы стали распродавать излишки техники и вооружения. Любой человек, имевший несколько лишних сотен тысяч долларов, мог без особых проблем прикупить себе какой-нибудь списанный истребитель или бомбардировщик. Разумеется, без вооружения и кое-какого бортового оборудования. На предложение охотно откликнулись пожарные службы, авиаперевозчики, а особенно заинтересовались правительства южноамериканских стран. Сотни переоборудованных бомбардировщиков тушили теперь лесные пожары в Орегоне и Калифорнии; десятки истребителей, переделанных в скоростные пассажирские самолеты, возили бизнесменов по стране. Некоторое количество машин приобрели коллекционеры, интересовавшиеся военной историей. Ну, а остальное скупили южноамериканские диктаторы, у которых не хватало денег на реактивную технику. Немало списанных американских и канадских самолетов несло теперь службу в военно-воздушных силах Кубы, Сальвадора, Гватемалы и еще ряда стран. FAEC располагало приличным парком, состоящим из сорока с лишним истребителей Р-47 "Тандерболт", десятка с лишним Р-51 "Мустанг", нескольких тяжелых двухмоторных истребителей Р-38 "Лайтнинг", а также полутора десятков фронтовых бомбардировщиков В-26 "Инвейдер", большого количества вспомогательных невооруженных аэропланов — "Цессны", "Пайперы", и так далее. Из Великобритании, по данным разведки, должна была прийти партия истребителей "Фьюри". Эти превосходили "Мустанги" и "Тандерболты" в вооружении, — не шесть пулеметов калибра 12,7 мм, а четыре 20-мм пушки, — и были более скоростными и маневренными. И еще в бытность мою лейтенантом FAEC ходили слухи, что вот-вот из США прибудут реактивные машины — F-80 "Шутинг Стар" или даже более современные F-86 "Сейбр". Насколько я знал, в 1955 или в 1956 году Батиста отправлял учить первую партию пилотов для этих машин в США, но вот получили ли FAEC сами истребители — мне было неизвестно. ВВС располагали и несколькими вертолетами — сногсшибательная и очень дорогая новинка в те годы. Но они использовались лишь для перевозки правительственных чиновников да высшего генералитета, в войсках их почти и не видели.
Несмотря на успехи партизан на земле, в воздухе Кубы пока господствовала FAEC. Нам надо было переломить ситуацию в свою сторону, — а для этого предстояло раздобыть старые истребители.
Увы, покупка четырех "Мустангов" в Венесуэле сорвалась. Пришлось искать самолеты в Штатах. Чтобы не привлекать внимания американских спецслужб, была создана фирма "Метеор", якобы собиравшаяся открыть новые маршруты авиаперевозок. От ее имени мы и работали, присматривая подходящие самолеты.
Руководил фирмой один из сочувствующих Фиделю людей — Дональд МакАллен, высокий голубоглазый шатен, угрюмый и скрытный. Я знал о нем лишь то, что он был военным летчиком, дрался с фрицами в Европе, а потом вернулся в США и стал бизнесменом. МакАллен подчинялся Хэйди Сантамарии и отвечал за закупку самолетов и запчастей для повстанцев.
Первый наш "Мустанг" мы приобрели у фирмы "Ливард" в Майями. Она занималась ремонтом и перепродажей подержанных самолетов. Истребитель, выпущенный в 1945 году, до 1951 года использовался в частях американских ВВС; потом его списали и продали частным владельцам. "Ливард Аэронавтикал Сейлз" выкупили его после аварии — предыдущий владелец не справился с управлением на посадке и поломал шасси.
— Мы все отремонтировали, — заверил меня хозяин "Ливарда", плотный лысеющий мужчина лет сорока, когда я наведался к нему и заявил, что хочу купить эту машину. Я прикинулся этаким бизнесменом-плейбоем, сделавшим состояние на поставках армии в годы корейской войны и увлеченным самолетами.
Истребитель стоял в одном из ангаров на краю летного поля; я осмотрел его и нашел, что он вполне пригоден для наших целей.
— Машина хорошая, — сказал хозяин. — Вы ее как пассажирскую использовать хотите?
— Не совсем, — ответил я. — Думаю создать небольшую коллекцию старинных самолетов. Маленький частный музей, в котором все летало бы. С детства мечтаю о таком.
— Дело хорошее, — согласился хозяин.
Он хотел за машину сто двадцать тысяч долларов. Я предлагал всего сто с небольшим. Сошлись мы на ста семи тысячах, после чего машина стала моей (формально, разумеется).
Второй истребитель мы отыскали там же, в Майями. Одному местному коллекционеру старых самолетов срочно потребовались деньги, и он выставил "Мустанг" на торги. Мы с Дональдом приехали к нему и расспросили об истории самолета и его техническом состоянии. Выяснилось, что истребитель выпущен в 1946 году, до 1952 стоял на вооружении канадских ВВС, потом был списан и продан коллекционерам, после чего дважды менял хозяев.
— В авариях не бывал, состояние идеальное. У него даже бронирование кабины сохранилось! — похвастался хозяин, желая, видимо, набить цену.
— На кой черт оно мне? — хмыкнул МакАллен.
Он лукавил. Броня была бы нелишней в предстоящих боях, и ее наличие на покупаемом самолете было для нас немалым плюсом. Но хозяину самолета это было знать необязательно. Кроме того, он мог оказаться провокатором, работавшим на ФБР, ЦРУ или что-то еще в том же духе.
— Я не вру! — коллекционер с обиженным видом полез в кабину. Мы забрались на крыло следом за ним.
— Видите? Вот бронеспинка! — указал он на стальной лист, защищавший спину пилота от пуль. — Тут еще и система наддува баков нейтральным газом осталась…
Это было похоже на сказку — нам в руки шел почти готовый к бою самолет! Такая система обеспечивала нагнетание в баки азота по мере выработки топлива, и если в бою бак оказывался прострелен, то бензин не загорался, поскольку кислорода в нем было ничтожно мало. Разумеется, эта система была нам необходима. Но умница МакАллен продолжал ломать комедию.
— Мне все эти навороты ни к чему… — задумчиво почесал он в затылке. — Лишний вес, — лишний расход топлива, а я не Крез. Надо подумать…
— Да вы же можете снять это после покупки и продать! — убеждал его хозяин. — Замените на более легкие, делов-то… Я с вас даже не возьму за эти штуки лишних денег. Я бы и сам снял, но мне оно ни к чему, а возиться с демонтажом и продажей не хочу.
— Что думаешь, Мишель? — с тяжелым вздохом обратился ко мне МакАллен.
— Самолет нам, в принципе, подходит, — с важным видом сказал я, критически осматривая истребитель. — Броню, конечно, снимем, как и систему. Странно, что военные не демонтировали ее при списании… Ну, и второе кресло надо ставить. Работы на пару дней — и машина выйдет на линию.
— Вот и чудненько, — просиял коллекционер. — Давайте пройдем ко мне в офис и все обговорим…
С ним мы сторговались на ста трех тысячах.
…Разумеется, мы с МакАлленом облетали самолеты, чтобы удостовериться в их пригодности. Замечаний у нас не оказалось — состояние "Мустангов" действительно было отличным.
…Поздним ноябрьским вечером мы перегнали самолеты на главный аэродром Майями — и сразу спрятали от любопытных глаз в дальнем ангаре. Там нас уже ждали проверенные техники-кубинцы, которых потом также должны были перебросить на Кубу.
— Парни, осмотрите каждый винтик, — сказал я, вылезая из кабины. — Потом будет не до этого.
— Сделаем, сеньор, — ухмыльнулся старший техник.
Они управились за двое суток. Самолеты было не узнать — их отмыли и выкрасили в серый цвет, обновили черную краску на капотах, а облезлые коки винтов сделали ярко-желтыми. Рули направления раскрасили под цвет кубинского флага: широкие горизонтальные полосы (три синих и две белых), поверх которых был нарисован красный треугольник с вписанной внутрь белой звездочкой. Такой же флаг мы нарисовали на фюзеляжах. Вооружение устанавливать пока не стали — это уже грозило серьезными проблемами с американской полицией. А вот пока мы летали без оружия — придраться было не к чему.
Напоследок техники большими черными цифрами написали на бортах машин взятые с потолка номера: мне достался "400", а Диазу — "401".