Так и получилось, что пару дней до их следующей тренировки Микаса проходила вся взвинченная, с особо холодным выражением на лице, так, что даже Эрен заметил изменения в ее поведении.
Это было как раз утро вторника, и тогда ее нервы были предельно напряжены. Девушка все никак не могла отогнать от себя мысли о капрале и о том, что он может сделать вечером. Ей было страшно вновь заглянуть ему в лицо, но, в то же время, она жаждала этого для того, чтобы доказать ему и, в первую очередь, себе, что ему не удалось сломить ее волю. Микаса хотела этого, но, в то же время, страшилась встречи с ним, так как не знала, выдержит ли его прожигающий насквозь взгляд на себе, так и напоминающий о ее унижении. Если она не сможет, то это будет даже хуже, чем если бы она вообще не пошла – Аккерман вполне отчетливо осознавала данный факт, только не могла сдаться ему вот так, просто, без боя.
Думая надо всем этим, она не замечала на себе пристального взгляда Йегера, который пытался привлечь ее внимание, надеясь, что рано или поздно Микаса соизволит заметить его, но прошло уже минут десять, а она так и продолжала пялиться в одну точку, с таким лицом, что, казалось, она продумывает план чьего-нибудь убийства.
Содрогнувшись от этой мысли и подумав, что это вполне могло быть правдой, парень громко кашлянул, так, что подруга, подняв на него все еще затуманенный взгляд, резко хлопнула его по спине, от чего он аж пошатнулся, едва удержавшись на ногах.
— С-спасибо… — прокряхтел он, обрадовавшись, что наконец-то Микаса обратила на него внимание. Получив от нее лишь кивок, кадет еще немного помялся, надеясь, что она сама что-нибудь скажет, но Аккерман продолжала упрямо молчать, так, что ему все-таки пришлось заговорить: — Как у тебя дела? – спросил Йегер, чувствуя себя ужасно глупо. — Ты в последнее время сама не своя. Мы волнуемся за тебя, — молча выслушав его, девушка пристально взглянула ему в глаза, заставив Эрена смутиться, а потом вновь отвела взгляд, выдохнув.
— Не стоило, — проговорила она, потирая виски. — Все в порядке.
— Уверена? – продолжил допытываться кадет. – Если у тебя что-то случилось, мы с ребятами могли бы помочь… — Микаса горько усмехнулась на его слова, вызвав недоумение на красивом лице Йегера.
— «Конечно… даже здесь ты говоришь от лица всех… Когда же ты начнешь воспринимать меня, не как товарища?», — девушка прикрыла глаза, не желая, чтобы он увидел ее грусть.
— Эммм… я лезу не в свое дело, так? – неуверенно пробормотал парень, чувствуя себя неловко.
— Да, — получилось резче, чем ей хотелось, но Аккерман слишком запуталась в самой себе для того, чтобы думать о духовном состоянии друга. – Спасибо за внимание. Я и вправду ценю это, но не случилось чего-то, с чем я не могу справиться самостоятельно, — явно поникнув, Эрен кивнул. — «Не стоит ему узнать про эту сторону капрала. Ведь он его кумир…», — пронеслась в голове мысль, за которую она отчаянно ухватилась, сделав из нее щит для себя же.
— Ну… хорошо, — расстроенно улыбнувшись, Йегер поднял на нее лучисто блестящие глаза, от взгляда которых,сердце защемило в груди. — Прости, что побеспокоил. Пока, — ответив на его неловкое прощание и дождавшись пока он скроется за поворотом, она прислонилась к стене и прикрыла глаза.
Ей было легче думать, что она сделала это для него же, но, глубоко в душе, девушка понимала, что не сказала ему об этом потому что ей было слишком стыдно. Ведь она и так с трудом переносила это, а если бы об этом узнал кто-то еще и, уж тем более, Эрен… Микаса попросту не выдержала бы этого.
До самого вечера девушка бесцельно бродила по гарнизону, пытаясь собраться с мыслями, что у нее, с грехом пополам, получилось. Перед тем, как пойти к капралу, она забежала к себе и переоделась в спортивную одежду. Благо, ни Энни, ни Саши в их комнате не было, так, что ей удалось избежать неловких разговоров. Особенно в этом плане приставучей была Брауз, которая допытывалась до Микасы с расспросами про Аккермана и постоянно находила какой-нибудь скрытый смысл в его действиях.
— «Интересно, а что бы она сказала, узнай о том поцелуе?» — Аккерман нахмурилась, отгоняя от себя странные мысли и не давая себе времени передумать, вышла из женского общежития, буквально побежав к зданию, в котором жили офицеры.
Пропустили ее туда, как и всегда, беспрепятственно, и Микаса, стараясь не задерживаться, поднялась по лестнице на третий этаж и, свернув направо, прошла ровно двадцать пять шагов и застыла у темной деревянной двери. Только занеся руку для того, чтобы постучаться, она внезапно застыла, почувствовав то, как ушли все силы, которые она так долго копила перед этой встречей.
— «Ничего не случится», — пытаясь успокоиться, мысленно проговорила девушка. – «Давай же, не трусь! Ты ведь сильная!», — в голове внезапно прозвучал голос Эрена, от которого на душе стало спокойней.
Вдохнув и выдохнув, Микаса слегка подрагивающей рукой отстучала три раза и принялась ждать приглашения, которое последовало через полминуты.
— «Обратного пути нет…», — пронеслось в мыслях, но она уже не обращала внимание на внутренний голос.
Не мешкая, она быстро прошла в кабинет и прикрыла дверь, остановив взгляд на фигуре капрала, который сидел за столом и что-то строчил, даже не поднимая на нее глаз. Постояв с минуту у входа, она все же решила заговорить первой, хотя, изначально, не собиралась этого делать, ибо не знала, как он отреагирует на ее приход.
— Здравствуйте, капрал Акк… — он поднял руку, не дав ей договорить.
— Подожди секунду. Я уже заканчиваю, — возмущенному кадету оставалось лишь кивнуть и ждать, когда же капрал соизволит переключить свое внимание на нее. – Что же, все, — Микаса слегка вздрогнула, услышав его голос, и тут же встрепенулась, устремив на него выжидающий взгляд.
Все то время, пока он писал отчет, она старалась смотреть на что угодно, кроме него и потому, сейчас была удивлена тем, насколько расслабленно себя вел Аккерман. То, с каким спокойствием и даже ленцой он убирал листы со стола казалось ей насмешкой над всеми ее терзаниями. Будто бы и не было того случая и ее малодушного побега.
— Приступим? – вопрос повис в воздухе.
Когда он наконец взглянул ей в лицо, девушка просто пропала. Она не слышала его голоса, лишь смотрела прямо в серые, удивительно спокойные, глаза и не могла заставить себя отвести от них взгляд. Его глаза… Почему-то они не пугали ее, хотя она прекрасно знала теперь, каким он мог быть. Серые, словно тучи, кому-то они могли показаться безобидными, но не ей. Микаса все еще помнила то, как потемнели эти глаза, когда он повалил ее, помнила его взгляд, почти безумный, опасный. Не суливший ничего хорошего.