Хертвиг подошел к стойке бара.
— Что будете?
— Бокал пива, темного.
Получив бокал с густой пеной, и отхлебнув, он поинтересовался:
— Похоже, жаркая была ночка?
Бармен улыбнулся.
— Они никогда не изменятся.
Хертвиг занял столик, стоящий вплотную у стены в дальнем углу, так, чтобы обзор был свободен. Когда пиво было почти допито, напротив уселся лысый и широкоплечий тип с перебитым носом.
— Ты что ли Шворик? — спросил Хертвиг, сравнив словесный портрет с внешним видом лысого.
Тот кивнул, внимательно изучая собеседника.
— Как ты меня узнал? — снова спросил эмиссар.
— Ги, мне тебя подробно обрисовал.
— Что у тебя для меня есть?
— Весь заказ.
— Посмотрю.
— Деньги вперед.
Хертвиг вынул заготовленную пачку банкнот и сунул под стол. Через пару минут лысый наконец сосчитал.
— Тут за один.
— Остальное потом, сначала товар.
Теперь Шворик передал оружие. Хертвиг внимательно осмотрел армейский пистолет, стреляющий реактивными пулями. В некоторых местах сохранилась заводская смазка. Игрушка исправна, нулячая, система знакомая. Он остался доволен.
— Ствол чистый, — сказал Шворик.
— Верю.
Хертвиг передал следующую пачку и получил второй пистолет, четыре магазина и стилет.
— Блокировщик принес?
Шворик кивнул и передал небольшой сверток.
— Две штуки.
— Ги говорил будет дешевле.
— Ги ошибался.
Немного подумав для виду, Хертвиг согласился:
— По рукам.
Он отсчитал две тысячи новоземных кредитов и отдал торговцу. На самом деле ему не было разницы, сколько стоит этот приборчик.
Когда последние деньги исчезли в глубинах просторных одежд торговца, тот резко встал и торопливым шагом покинул бар.
Хертвиг развернул сверток. По сути в руках он держал портативный компьютер, но с ограниченными функциями. При внимательном изучении, можно было выявить, что его изготовили кустарным способом, но довольно высоко квалифицированно.
В первый же день прибытия на Новую Землю, Хертвиг заметил одну деталь — весь частный транспорт был оборудован встроенной системой полетного контроля, которая не давала водителю совершать резкие маневры, увеличивать скорость сверх установленного предела и игнорировать полицию. Эта система имела большие плюсы, например, аварии были большой редкостью, но в случае опасности у водителя не было никаких шансов спастись от преследователей. Хотя, может быть, единственный преследователь здесь — это полиция. Хертвигу хотелось надеяться, что это так.
Он заказал еще пива и закурил сигарету. Иногда надо потакать своим маленьким слабостям.
Настойчивый сигнал пневмопочты вывел его из задумчивости. Створки аппарата выплюнули небольшой пластиковый бокс. На крышке посылки мерцал штамп почтового отделения и надпись:
«ГОСПОДИНУ РОЗНЕЦКОМУ».
Подгорный взял посылку, взвесил, повертел в руках. Легкая. «И что бы это означало?» — подумал он.
Прошло уже несколько дней с того момента, как «Алтас» совершил посадку в одном из крупных космопортов Новой Земли.
Подгорный решил остановиться подальше от суеты огромного Терраполиса. Небольшой отель с чистым уютным номером на окраине вполне удовлетворял его. Все это время Хертвиг неотлучно следовал за ним, но не слишком мозоля глаза. Прежде чем поселиться в номере, он проверил его на наличие «жучков» и, оставшись довольным, покинул эмиссара.
Но все это было неважно. Вчера Подгорный был на аудиенции у советника императора Царапова. На первый взгляд, все прошло без сучка и задоринки, но в атмосфере беседы чувствовалось напряжение и недоверие. Возможно, он провалил задание. Подгорный с силой швырнул пластиковую коробку на кресло, потом все же подошел и вскрыл ее. Внутри лежал голопроектор размером в половину сигаретной пачки, оборудованный сложнейшей, но миниатюрной системой идентификации.
«Прекрасная техника» — восхитился эмиссар.
Он активизировал систему защиты и идентификации. Плотное силовое поле окутало голопроектор, лазерные лучи низкой частоты заплясали по лицу. Николай Эдуардович старался не моргать, когда один из лучей дошел до левого глаза и на несколько мгновений ослепил его. Наконец, через несколько секунд система завершила сличение.
Силовое поле исчезло. Появилась голограмма Царапова.
— Добрый день, Николай Эдуардович, — прозвучал голос советника, — как вы понимаете, вчера я не мог полномочно вести с вами переговоры и, к сожалению, мы не дообсудили некоторые вопросы. Теперь ситуация изменилась. Поэтому буду рад вас видеть в пятнадцать ноль-ноль по местному времени у себя.
Запись закончилась. Подгорный отключил голопроектор и положил обратно в бокс. Он был восхищен и одновременно напуган. Каким образом они раздобыли его телеметрические данные?
«Что ж, контршпионы у них работают превосходно. Или как их там?..»
Эмиссар посмотрел на часы. Тринадцать двадцать. Время еще есть, гравитолет доставит в императорский дворец за четверть часа. Но надо еще привести себя в порядок.
Он взял передатчик, настроенный на аналогичный аппарат Хертвига, и вызвал помощника.
— Хертвиг слушает.
— Это Рознецкий, ты мне срочно нужен.
— Сейчас буду.
Николай Эдуардович зашел в ванную комнату и включил воду. Отрегулировав ее до ледяной, он подставил под струю голову. Потом взял полотенце и тщательно растер лицо, и подставил волосы под воздушный напор. Он посмотрел в зеркало — свежее румяное от прилива крови лицо, и остался доволен.
В выдвижном шкафу были развешены комплекты свежего белья и одежды. После недолгих раздумий, была выбрана белоснежная рубашка с архаическими золотыми запонками и черные с синим отливом брюки из иналипоской ткани — дороговатые даже для его чиновничьего жалованья. Следующие двадцать минут заняла утомительная процедура завязывания бантоки черно-бело-серых тонов. Бантока являлась вещью, которую ненавидели все. Когда-то в далеком прошлом она пришла на смену галстуку и была очень строгой, обязательной, но элегантной частью делового костюма. Но существовало одно «но»: правильно завязать бантоку являлось целым искусством, поэтому все чиновники и деловые люди веками материли забытого талантливого модельера, создавшего сей шедевр.
«И когда эта зараза выйдет из моды?» — осмотрел свои труды Подгорный и остался доволен, не обнаружив изъянов.
— Господин Хертвиг. — сообщил дверной компьютер. — Впустить?
— Да.
Хертвиг вошел без привычной улыбки.
— Что-нибудь случилось? — спросил Подгорный.
— Ничего. И надеюсь не случится. Просто нехорошее предчувствие.
— Есть основания?
Хертвиг мотнул головой и, словно переключившись, как-то внутренне изменился.
— Зачем вы хотели меня видеть?
— Я получил приглашение на пятнадцать ноль-ноль. Через пневмопочту.
— Пневмопочтой?. Это довольно странно. Разрешите посмотреть.
Эмиссар кивнул.
— Где оно?
— В пластиковом боксе, в кресле.
Хертвиг подошел к креслу и вскрыл бокс.
— Круто, — только и сказал он, уставившись на эмиссара.
— Мне тоже так показалось. Потрясающая техника.
— Да я не об этом.
Хертвиг показал содержимое бокса, вернее то, что от него осталось. Внутри лежал почерневший, оплавленный до неузнаваемости голопроектор.
Некоторое время они смотрели друг на друга.
— Опишите мне то, что тут находилось.
— Там был стандартный голопроектор, только миниатюрный, размером с половину сигаретной пачки. В него была встроена система защиты, которая просканировала меня , прежде чем активизировался сам аппарат. Потом пошла запись Царапова. Он назначил встречу в императорском дворце.
— Ясно.
Хертвиг плюхнулся в кресло и достал сигарету. Подкурив, он сказал:
— Существуют много способов связаться с вами, при этом соблюдая скрытность. Пересылка послания пневмопочтой … не приемлема, я бы так сказал. Хотя бы потому, что послание можно перехватить. А при наличии большого желания и больших денег можно обойти любую систему защиты.