— С вами все в порядке? — спросил эмиссар у забившейся в угол девушки с ребенком. — Не бойтесь, я вам ничего плохого не сделаю.
Та кивнула в ответ, затравленно глядя ему в глаза.
— Оставайтесь тут. Скоро прибудет полиция и скорая помощь. Вам окажут помощь.
На лестничной площадке послышалась беспорядочная пистолетная пальба. Ей ответила автоматная очередь.
Хертвиг вскочил и бросился туда.
Грохот выстрела. Боль обожгла его спину. Он остановился и увидел кровь, расплывающуюся на животе. Пуля прошла насквозь.
Обернувшись, Хертвиг увидел дуло мелкокалиберного пистолета, направленное на него. Его держала та самая девушка с ребенком. В следующую секунду она отшвырнула орущего малыша на кровать.
На ее лице теперь не было и капли той затравленности и ужаса. Теперь оно светилось победой.
Хертвиг отвел взгляд и лишь теперь увидел за кроватью в луже крови другую женщину.
— Сука! — выдохнул он.
Девушка надменно улыбнулась и нажала на спусковой крючок.
Подгорный притаился за углом. Послышались почти неразличимые крадущиеся шаги.
— Хертвиг?
Ответа не последовало.
Шаги стали громче. Сердце эмиссара забилось словно дикие тамтамы. Что-то неприятно резануло в животе. Он понял, что боится, в конце концов, он не был профессионалом.
Высунувшись из-за угла, он четырежды выстрелил и нырнул обратно. Ответные выстрелы испещрили угол и стену напротив, обсыпав осколками керамической облицовки.
На улице послышались взрывы и выстрелы, похоже там разгорался жаркий бой.
Подгорный услышал снизу шорох и пустил туда еще одну пулю. В его мозгу металась мысль, что осталось всего четыре патрона.
Шорох повторился и новая очередь изрешетила стены.
Подгорный кинулся к ближайшей квартире и стал барабанить в дверь. Но никто ему не открыл. Понимая, что поддался панике, эмиссар снова вернулся к углу и выстрелил наугад.
В ответ послышалась дикая ругань и долгая пальба.
Выстрели звучали уже сверху. Чьи-то крики и проклятия, новые выстрелы. Шум приближался.
Подгорный надеялся, что Хертвиг каким-то образом оказался на верхних этажах и скоро придет ему на помощь.
Что-то шумно скатилось сверху. Эмиссар выглянул и увидел труп здоровенного детины с обожженным лицом. Любопытство чуть не стоило ему жизни. Затаившийся внизу боевик открыл огонь и с криком побежал по ступенькам вверх. Вдруг он смолк и, завалившись за угол, упал у самых ног эмиссара. На месте грудной клетки дымилась дыра размером в два кулака.
— Господин Рознецкий, не стреляйте, — услышал Подгорный и тесней вжался в стену.
— Я ваш друг, сержант полицейского спецназа. С бандитами покончено.
— Спуститесь вниз, ко мне, — ответил Подгорный.
На лестничную клетку вышел человек в бронекостюме. Он снял шлем и повелительным тоном произнес:
— Пойдемте со мной. Вам теперь ничего не грозит.
Только теперь эмиссар обратил внимание, что стрельба утихла. Он последовал за спецназовцем.
Внизу было полно людей. В основном, около тридцати, спецназовцы. Недалеко стояли бронированные гравитолеты, за ними скрывались две кареты скорой помощи.
Подгорный осмотрелся вокруг. Воронки от взрывов, горящие гравитолеты, трупы. Похоронная команда складывала в ряд тела боевиков. Их было много. Подальше лежали два окровавленных спецназовца. Еще одного раненого несли на носилках. Выносили из дома и трупы мирных жителей. Видимо, бандиты не раздумывали о средствах достижения цели.
От всего пережитого у Подгорного голова шла кругом. Он дико озирался.
Еще одна группа санитаров вынесла новую партию боевиков и скинула в кучу. Среди них был и Хертвиг.
К эмиссару подошел спецназовец.
— Господин Рознецкий, я капитан Ганапов. Пожалуйста, следуйте за мной.
Подгорный несогласно покачал головой.
— Нет. Тот человек не боевик.
Эмиссар подошел к трупам и склонился над Хертвигом. Капитан встал рядом.
— Это мой телохранитель, он убил многих из них. — Подгорный почувствовал слезы на глазах.
— Значит, это он порешил тех уродов. Крепкий парень. При других обстоятельствах я был бы рад видеть его в своем подразделении. Честно говоря, мы думали, что это вы дали им как следует под зад.
— Я? Что вы. Я и стрелять-то как следует не умею. Вы спасли мне жизнь.
— Это наш долг, господин Рознецкий.
Капитан повернулся и крикнул:
— Старшина, заберите этого парня! Это телохранитель господина Рознецкого.
— Когда все уляжется, — обратился уже к эмиссару капитан, — его тело передадут вам. А теперь, прошу вас, следуйте за мной. Вас ждут.
Они подошли к гравитолету с правительственными эмблемами. Рядом стоял высокий полный человек в черном плаще и широкополой шляпе.
— Господин Рознецкий, — обратился он, — я из безопасности. Садитесь, вас ждут в имперском дворце.
Дверца гравитолета открылась, приглашая внутрь.
— Вам окажут медицинскую помощь. Потом вы встретитесь с советником Цараповым.
Гравитолет набрал высоту. Вскоре к нему присоединился эскорт из двух истребителей.
Только в дворцовом лазарете Подгорный почувствовал себя лучше. Врачи извлекли все инородные тела, заштопали раны, ввели успокоительные и антисептики.
Полная безмятежность окутала сознание, непривычным успокоением разлившись по телу.
Он оглядел палату — кругом строгие белые тона, дорогостоящее медицинское оборудование и еще одна свободная койка.
«Неужели меня здесь буду держать? — пришла беспокойная мысль. — Хирург сказал, что я не тяжелораненый.».
Эмиссар откинулся на подушки и позволил отяжелевшим векам сомкнуться. Не желая того накатил сон. Он проспал три следующих часа, а когда проснулся, почувствовал себя отдохнувшим и бодрым.
В дверь тихонько постучали.
— Войдите, — пригласил он.
Первым вошел советник Царапов в белом халате, следом человек, которого он поначалу не узнал. Через секунду он сообразил, кто это и сделал попытку встать.
Император Анатолий жестом показал оставаться на месте.
— Ваше величество, — приветствовал эмиссар.
— Как вы себя чувствуете? — спросил император и, не дожидаясь ответа, посмотрел на советника. Тот, невесело улыбнувшись, обратился к больному:
— Николай Эдуардович, мы приносим извинения за пережитые вами неудобства накануне. Примите наши соболезнования по поводу гибели вашего компаньона.
— Не стоит, я вам обязан жизнью, — ответил Подгорный и, словно вновь все пережив, произнес: — Но у меня к вам много вопросов.
— Что ж, это обоснованно, Николай Эдуардович, — ответил Царапов, — признаться, у нас их тоже предостаточно. И некоторые остаются по сей день. Я отвечу на все ваши вопросы.
— Хорошо. Первое, верите ли вы, что я эмиссар Кагера?
Император и советник переглянулись, не ожидая этого вопроса первым, учитывая то, что только что пережил лежащий перед ними человек.
— Оснований сомневаться в этом больше нет, — ответил Царапов.
— Объясните.
— Все просто. Когда вы попросили моей аудиенции, а потом по ходу разговора с вами у меня возникло подозрение, что вы агент Савонаролы. Обоснованное подозрение, согласитесь.
Подгорный кивнул.
— Существовала версия, что Савонарола начал какую-то игру, цели которой туманны.
— Сейчас вы так не считаете?
— Нет. В ходе проверки эта версия рассыпалась в прах. Вы наверное не забыли дело Ротанова? Так вот, у нас имеются альтернативные источники, на которые можно положиться. Существовала и другая версия, что вы агент третьей стороны. За вами было установлено наблюдение. Но в ходе последующих событий была опровергнута и эта версия.