========== Пролог ==========
Вместо предисловия.
Женщины никогда, ни в одной стране, не оставались безразличными и пассивными зрительницами во времена переворотов и глубоких государственных потрясений, решавших судьбы стран и народов, в особенности в периоды борьбы за установление социального порядка, гарантирующего большую справедливость и свободу. Они выступали добровольными деятелями во времена великих страданий. Почему это было так? Да потому, что они тоже составляют часть человеческого общества и в качестве таковой не могли остаться нечувствительными и беспристрастными зрительницами глубоких и продолжительных потрясений, вследствие которых жизнь их могла ухудшиться или улучшиться, так же как и жизнь мужчин.
Женщины естественно, в силу вещей, должны были вмешиваться в общий ход революционных событий и способствовать своим энергичным содействием общему делу свободы и возрождения.
Обладая нежной и чуткой душой, склонные к беззаветной преданности и готовые на всякие жертвы, они обеспечивали с самого начала революции торжество свободы и права. Положение женщины в дореволюционную эпоху было настолько же печально и плохо, как и положение мужчины. Тогда было настоящее равенство между обоими полами, но равенство это заключалось в страданиях, в несправедливостях, злоупотреблениях, притеснениях феодализма и абсолютизма. Им пришлось так же, как и мужчинам, восстать, возмутиться и идти на борьбу для уничтожения деспотизма и завоевания свободы. Питали ли они тогда надежду достичь равноправия с мужчинами и получить равные политические права и социальные преимущества?
Всего вернее, об этом они еще не мечтали, но чувствовали, что, разбивая общие цепи и содействуя освободительному движению, они добудут себе, может быть, лучшее и более почетное положение, чем оно было прежде. Это предчувствие их не обмануло.
Адриан Лассер
«Коллективное участие женщин в Великой французской революции»
ПРОЛОГ
1793 год
Ярая поклонница демократической политической теории Руссо и идеи индивидуальной свободы – Д’арси Беннар – привела своего мужа, меланхоличного и инфантильного толстяка Пьера, в партию жирондистов. Локи находил её достаточно просвещённой для дамы её времени и положения. Она безусловно была одарена блестящими талантами и привлекательными внешними чертами, а также обладала хорошим аристократическим и литературным вкусом.
Впервые они встретились во время охоты. Локи был гостем Дантона, одного из будущих основателей Первой французской республики, который по своему обыкновению проводил свободное время в лесу, располагавшемуся неподалёку от его богатой усадьбы. Народу набралось немало, среди них оказался и господин Беннар, который, впрочем, не разделял всеобщего удовольствия от погони за «чёрным зверем». Женщины же со всей страстностью отдавались охоте с ловчими птицами.
Д’арси он приметил сразу. В ярко-синем платье-корсете с розовым шапероном, подбитым белым мехом, и в седле красного цвета – она выделялась среди остальных дам своим растрёпанным видом и свободным общением с мужчинами, что, казалось, нисколько не гневало её супруга. Из-под шаперона была видна рубашка в мелкую сборку, прикрывающая полную грудь, и через пару дней их тесного знакомства Локи уже подробно исследовал эту грудь пальцами и губами.
Его веселили её искренние идеалистические убеждения. Д’арси совсем не соответствовала значению своего имени¹ – она верила в хорошие стороны человеческой природы, в благодеяния свободы людей. Однако ему полюбились её страстность, великодушие и благородство, её приверженность идее. Д’арси часто говорила, что в ней больше от Дьявола, нежели от Бога. Она бесстрашно критиковала духовенство, лгала и изворачивалась, чтобы её глуповатый муж оказался в нужное время и в нужном месте, а позже отдавалась другому мужчине так, словно весь мир переставал иметь для неё значение.
Ей удалось стать единственной причиной, по которой он неизменно возвращался в Мидгард. Она даже устраивала ему сцены, которые в своём напускном трагизме и ярости не шли ни в какое сравнение с тем, что тогда показывали в театрах. Она гнала его прочь, а затем молила остаться. Говорила, что презирает, а спустя час клялась в вечной любви. Обещала отречься от мужа, но в то же время была так привязана к его политической карьере, что, пожалуй, именно она была её единственной истинной любовью. Она стремилась к власти, нарекая это жаждой свободы, и если бы Локи по праву наследования мог когда-нибудь стать царём, он желал бы видеть подле себя женщину, подобную Д’арси. Такие, как она, приводили мужчин к триумфу. Однако они же нередко обрекали и на верную погибель.
Бешенная страсть, заключённая в смертную оболочку, вкупе со всяческим отсутствием страха и стратегического мышления не дали Д’арси прожить ту жизнь, о которой она так мечтала. Для Франции настали тёмные времена. Чтобы одерживать политические победы, жирондистам требовались те качества, которыми они, к несчастью, не обладали.
В октябре тысяча семьсот девяносто третьего года по решению революционного суда Пьер Беннар был казнён вместе с остальными членами партии. Локи знал, что дни Д’арси были сочтены – воцарившийся в Париже режим не щадил женщин. Он мог спасти её от смерти, но не мог уберечь от самой себя и от пагубной страсти ко всему запретному и опасному.
Спустя месяц вдова Беннар гордо взошла на эшафот, и перед тем, как отдать Богу душу, выкрикнула в толпу: «Какие преступления совершаются во имя свободы!».²
Тело её вместе с остальными казнёнными вывезли за город, намереваясь скинуть в реку. Разыгралась страшная гроза, работники стремились покончить с неприятным делом как можно быстрее, и, конечно же, не заметили исчезновение одного трупа из повозки.
Голова умершей вновь стала частью охладевшего тела, и Локи проводил Д‘арси в последний путь согласно обычаям своего мира. В конце концов, она уже давно отреклась от Бога смертных, отдавшись в объятия порочной страсти и смертных грехов.
Он лишь надеялся, что так её мятежный дух найдёт успокоение на том свете.
Послышалось два тяжёлых полновесных удара колокола, и слепящий глаза луч Радужного моста заставил землю содрогнуться, ударив прямо посреди поля, усеянного пшеницей. Ступив в него, Локи покинул мир людей на две с лишним сотни лет, чтобы однажды вернуться преисполненным решимости осуществить переворот, масштабы которого превышали все мыслимые и немыслимые пределы.
Его мятежный дух ещё зрел.
Комментарий к Пролог
¹ Д’арси¹ (фр. D’arcy) - тёмная.
² Последние слова мадам Ролан, одной из знаменитейших женщин Французской революции, сказанные перед смертью.
> https://pp.vk.me/c625124/v625124053/1af7e/P23F0iW_fTA.jpg
========== Часть I. Геликарриер ==========
2012 год
Знаете, как говорят: не в том месте и не в то время? А то! Небось, не раз на себе лично испытывали? Вашим приятелям буквально с неба падают всякие там халявные зачёты и предложения подзаработать, а вы в это время слоняетесь поблизости, но всё никак не можете попасть под тот же расчудесный звездопад.
Так вот, Дарси Льюис к таким не относилась. Она-то как раз оказывалась там, где нужно, только летящие звёзды падали ей не в ладони, как нормальным везучим людям, – они шмякались прямо на башку, увенчанную шапкой. Или кепкой. Или солнечными очками. Или ещё чем.
Двухметровый мужик из другого мира на звезду походил мало, – ну, по общепринятым меркам, – зато летел красиво и стремительно, как настоящее космическое тело, вроде кометы или метеорита. В ту ночь Дарси хихикала, как ненормальная. Разумеется, после того, как они погрузили этого громилу в фургон и отвезли в больницу, раньше-то совсем не до смеха было. Такое у неё уже бывало. Нервное, знаете ли.
Потом оказалось, что он был каким-то там богом, представляете? Джек-пот! Только со вкусом у златовласого красавца дела обстояли крайне плохо, ведь иного объяснения этой его странной влюблённости в Фостер у неё не находилось.
Затем она узнала, что у Горы Мышц есть брательник, и воспряла духом. Звездопад-то продолжался! Правда, вскоре выяснилось, что проблем со вкусом у этого мудака, быть может, и не было, зато другого дерьма – хоть отбавляй! Нет, ну Дарси тоже ненавидела большинство из своей родни, но одно дело – плеваться ядом по мобильнику два раза в год по праздникам, и совсем другое – посылать какой-то оживший металлический монумент в их захудалый городишко, чтобы братца прикончить. Ну не придурок ли? Если бы не этот змееныш, у неё бы тоже случился горячий курортный роман с этим… как его?.. Фандралом, вот.