Когда из крытого военного фургона, сопровождаемого двумя БТРами, под грозные окрики охраны стали появляться задержанные, внешний вид многих из них показался нам просто ужасным. Люди в грязи и запекшейся крови, одежда порвана. Из машины их практически вытаскивали, а затем, подталкивая дулами автоматов, вели к стене здания фильтропункта. При ходьбе их лица искажались от боли. Отчетливые следы побоев были заметны на каждом, у многих — явные переломы и вывихи. Четверо вообще не держались на ногах.
Последней из машины появилась худенькая девушка невысокого роста, на вид лет восемнадцати. Она шла, чуть наклонившись вправо, и придерживала левой рукой правую, висевшую плетью. Многие из арестованных не могли выполнить требования охраны: построиться, поднять руки и поставить ноги на ширину плеч. Я приказал военной охране прекратить бессмысленные команды, а дежурному офицеру поручил вызвать медицинскую помощь.
Затем я спросил участника «проверки паспортного режима» от нашей группы, старшего уполномоченного Седьмого управления МВД СССР подполковника милиции Цветкова:
— Михаил Михайлович, за что их так? Был бой или они оказывали сопротивление?
— Нет, боя не было, сопротивления вроде тоже не было, да и оружия рядом с ними не оказалось. Но где оно, говорить не хотят. А должно бы было быть. К тому же большинство не жители села, а из Армении. Скорее всего, группа захвата не получила нужных сведений о схронах оружия, вот и сорвала свою злость. Кроме того, дорога дальняя, измучились. Шли через Физули. Там неизвестно по чьей команде сдуру остановились на площади. Народу собралось несколько сотен, видимо, кто-то сообщил, что везем армянских боевиков. Была попытка расправиться. Азербайджанцы лезли за ними в машину. Чуть не захватили, а то бы устроили самосуд. Солдаты быстро сориентировались, встали вокруг машины и даже несколько очередей поверху пустили. Толпа, конечно, могла легко смять колонну, но при помощи БТРов прорвались.
Подполковник Цветков кратко рассказал и о том, как проводилась в этот раз «проверка паспортного режима»:
— В операции участвовал достаточно большой мобильный отряд внутренних войск из Степанакерта, а также подразделения полков, размещенных в Гадруте и Физули. Проверять наличие документов, удостоверяющих личность сельских жителей, начали, как обычно, на рассвете, в половине пятого утра. Взвод рижского ОМОНа, прибывший накануне, заранее снял три ночных поста охраны села и буквально атаковал дома, где, по данным источника информации, отдыхали другие добровольные сельские защитники. В одном из домов были задержаны четверо молодых мужчин и одна девушка.
По имевшейся информации, они могли иметь при себе оружие. И хотя все они спали и были без оружия, задержание по приказу осуществлялось с применением специальных силовых методов подавления. Рижские омоновцы, — продолжал он, — вон того, самого крупного и сильнее всех избитого, вроде как старшего, даже к стенке ставили и ромашку из автоматных очередей вокруг него делали. Но тот ничего не сказал. Крепкий орешек оказался. Вот и досталось ему больше всех… Вообще-то, конечно, произвол, да и только.
Паспортные данные свидетельствовали о том, что большинство задержанных имели прописку в Армении. Очевидно, это была вахтовая группа добровольцев-армян, прибывшая в Дудукчи на помощь местным жителям для обеспечения охраны села от частых вооруженных посягательств со стороны соседнего азербайджанского Физулинского района.
После разводки задержанных по камерам приступили к рассмотрению документов, доставленных из Гадрута, опросам и составлению протоколов на административное задержание. Первой пригласили девушку. По паспорту она оказалась Назик Амирян из села Аршалуйс Эчмиадзинского района Армении. Войдя в кабинет, девушка попросила воды. Жадно попила из кружки. Я спросил ее:
— Что с рукой?
— Наверное, вывих, — отмахнулась она и тут же стала просить помочь ее товарищам, которые всерьез пострадали при аресте.
В этот момент, как будто услышав Назик, в помещение вошел доктор «скорой помощи». Я попросил его осмотреть арестантов и оказать им всем возможную медицинскую помощь. А начать можно с девушки, которую мы допросим после других.
Первым для допроса ввели высокого и широкоплечего молодого мужчину. Того самого, про которого рассказывал подполковник Цветков. Манвел Григорян, как было записано в паспорте, оказался односельчанином Назик Амирян, из села Аршалуйс Армянской ССР. На фотографии в паспорте был запечатлен молодой большеглазый красавец с веселыми глазами. А передо мной за столом сидел замученный, без возраста мужчина, у которого половина лица была покрыта кровавой коркой, нос искривлен, глаза больные, с лихорадочным блеском, дыхание сиплое и прерывистое. Видно, что сидит с трудом, плечи обвисли, правая рука не двигается и любое движение дается с трудом. Было похоже, что он вот-вот потеряет сознание, хотя и держится изо всех сил.