— Тебя то я и искал, — говорит он. Его дыхание такое же отвратительное, как и он сам. Может, немного больше. Я пытаюсь представить, какая еда может сделать дыхание таким тошнотворным. На ум приходит изображение тарелки чеснока, сдобренного луком. Нужно добавить немного сливочного масла, потому что Ример слишком жирный, чтобы есть только овощи.
— Ну, вы нашли меня, — говорю я так легко, как только это возможно. Я пытаюсь двигаться, но его хватка усиливается.
— Совпадение, не так ли? Какая-то странная неисправность почти убивает меня, должно быть пятнадцатый раз в этом месяце, и с кем мне приходится сталкиваться? Ты. Снова. Удобно, не правда ли?
— Смотря на что вы намекаете? Нет. Кажется, очень неудобно. Сэр.
Его щеки дрожат от гнева.
— Я сказал… — он понимает, что кричит и понижает свой голос. — Я сказал тебе называть меня Ример, когда мы одни.
— Я забыла.
Его губы вытягиваются в тонкую линию.
— Позвольте мне объяснить совершенно ясно, смазчик, — говорит он, двигаясь еще ближе, пока его живот не прижимает меня. — Есть одна вещь, стоящая между вами и шлюзом. Ты знаешь, что это такое?»
Броневое покрытие корабля, скорее всего.
— Вы? — Спрашиваю я.
— Я. Так что, возможно, ты захочешь проверить свою память. И, возможно, захочешь изменить свое отношение ко мне. Потому что ты мне нравишься. Пока. Но я не храню вещи, если мне нет от них пользы.
Я чувствую, как по моему позвоночнику пробегает холод, серьезность его угроз начинает беспокоить меня.
— Вам нужно личное одобрение адмирала, чтобы меня сняли с должности.
Если он меня уволит, это означает воздушный шлюз. Для людей, которые не работают на корабле, нет ни продовольствия, ни оборудования. Я думаю о моей сестре, одинокой в темной комнате, загнанной в угол Римером, пока я мертва, и не могу помочь ей. Мой подбородок слегка наклоняется в сторону сам по себе — знак, который обычно означает, что мои смертельно опасные в данной ситуации вспышки гнева уже на подходе.
— Да, мне нужно его одобрение, — говорит Ример. — И я получу его, если захочу. Даже если мне придется фальсифицировать документы или подкупать чиновников… Я своего добьюсь. И знаешь, что еще? Я прослежу, чтобы твоя сестра тоже пошла с тобой, если ты снова перейдешь мне дорогу. Так что будь умницей и начинай учиться понимать приказы. — Он обежал своими маленькими черными глазками по мне, по всему моему телу, и он не торопился с этим. — Мы поняли друг друга?
— Да, Ример, — говорю я, почти запинаясь на этих словах.
— Хорошая девочка. Беги сейчас же. Пока-пока.
Я сжала кулаки, но ничего не сказала.
Ример наглый, поганый, и совершенно такой же как все мужчины на нашем корабле. Заберите его значок, и он будет просто червем без позвоночника. Если бы не видео с Земли, я бы тоже подумала, что это нормально. Но я знаю, что было время, когда у мужчин были яйца. Они отстаивали то, во что верили, и боролись, чтобы защитить это. Они решали, чего хотят, и добивались этого. Но всего этого больше нет.
О, хорошо. Скорее всего, ничего из этого не будет иметь значения через два дня. Мы собираемся перейти на орбиту планеты Z9-Омега с нашими последними унциями топлива. Мы называли планеты: Гайя, Судьба, Новый Эдем, Новая Земля. Потом мы становились более циничными, и именами планет стали чьи-то бывшие бойфренды или персонажи из известных фильмов и телешоу на Земле. Потом мы просто перестали давать им имена. Где-то там есть длинный след мертвых планет и потерянной надежды. И если этот Z9-что-то-там не будет отличаться от нескольких тысяч предыдущих, то путь закончится заброшенным кораблем и несколькими тысячами скелетов расы, которая называла себя человечеством. Большая проблема. Кому они нужны?
2. Като
Женщина кричит.
Она окружена семью мужчинами. Их синяя кожа выдает в них Кобальтов, членов клана южных джунглей. Моя кожа золотая, редкость среди моего вида, говорящая о королевской крови. Когда мужчины поворачиваются ко мне, то замирают. Уважение смешивается с ужасом на их лицах.
Я стою почти на фут выше любого из них. Я шире в плечах и толще в мышцах. Женщина Колари, которая до сих пор кричит, забыта, когда они смотрят на меня с широко открытыми глазами, как добыча перед хищником.
Пантера внутри меня бушует, умоляя освободить ее для этих слабаков, но я отталкиваю ее назад. Перейти к такой битве ниже моего достоинства. Вместо этого я поднимаю копье и бегу к людям, мои длинные ноги быстро сокращают дистанцию. Один воин пытается рвануться вперед и напасть на меня.