На добром слове далеко не уедешь. Но вот если это слово будет хоть чем-то подкреплено, то обстоятельства складываются совсем иначе.
Дебаты же тем временем накалялись.
— Что вы тогда скажете на прямое неподчинение агентам «ВЭБа» при задержании, не говоря уже о десятках трупов среди сопровождавшей их гвардии? — возникал «обвинитель».
— Можете ли вы как-то гарантировать то, что со стороны министерства внутренней безопасности не было создано повода для подобного повода? К примеру, угроза жизни? Напомню, что все сопровождение, кроме сестры подсудимого, которая теперь в коме, было уничтожено. Разве так себя следует вести спецслужбам для задержания подозреваемых лиц? Отсюда следует сделать вывод, что мой подопечный только защищал себя и свою семью, не более того, — опроверг доводы противоположной стороны Багратион.
По всему залу слышались шепотки, зрители, как в кино, наблюдали за ходом обсуждения, разве что попкорна не прихватили.
Вот я бы точно сейчас не отказался...
— Достаточно! — поднял ладонь судья, прекратив окончательно обернувшееся в фарс противостояние двух сторон, — Раз прямых доказательств нету ни у первой, ни у второй сторон, то считаю этот вопроса закрытым. Марку Ливен не будут предъявлены обвинения в предательстве Российской Империи. И всё же! На его плечах смерти подданных Императора, что всё еще остается тяжким нарушением закона. Комиссия присяжных будет впоследствии выдвигать соответствующие меры наказания за данное прегрешение. Сразу после поединка с господином Воронцовым.
И... момент истины, так сказать.
Стоявший рядом Денис мрачно повернул лицо в мою сторону. Я упрямо ответил тем же, не отводя взора и не произнося ни слова.
Воронцов дернул щекой и снова прикрыл веки, потеряв ко мне интерес.
К чему бы всё это вообще?
Я уже молча готовился к решающему сражению, как вдруг...
Двустворчатые двери раскрылись, а в зал вошла... Громова?
И не только она. Сразу за директрисой появилась Рубцова, Курт, как и моя команда в полном составе.
Следовало ли говорить, что я чуть челюсть не уронил, стоило увидеть Рику, Ксюшу и Исао здесь.
Вот только зачем они...
— Мы не опоздали, ваша честь? — расплылась в оскале Громова.
Чиновник сначала покраснел, после побледнел, а под конец и вовсе чуть почернел. Но сквозь сжатые зубы все же прошипел:
— Вы как раз вовремя, госпожа Громова.
Видно, не первый раз она подобные выкрутасы устраивает, раз реакция от зала хоть и пошла, но была далекой от повсеместного шока.
— Замечательно. Тогда у нас еще есть возможность вмешаться в предстоящую дуэль? — озорно хлопнула женщина в ладошки.
— В каком же плане, госпожа Громова? — нахмурился еще сильнее судья.
— Раз один из участников не в состоянии сражаться в полную силу из-за ранения, то и смысла проводить битву нету, не так ли? — не унимались Виктория, встав справа от меня и подмигнув напоследок.
Что она задумала?
Примерно теми же мыслями терзал себя чиновник, переводя взгляд с меня на директрису.
— Время для дуэли было назначено господином Ливенои. И, следуя кодексу дуэлей, она обязана быть проведена в оговоренную дату, — заявил мужчина.
Отчего Виктория стала еще веселее, чем-то даже пугая присутствующих.
— О-о-о, так значит мв следуем кодексу дуэлей, ваше честь~
— Именно так, госпожа Громова, — утвердительно кивнул чиновник.
— Значит, если верить кодексу, Марк может выбрать претендента от своего лица по причине полученной травмы? — хищно прищурила глазки директрисса.
Судья моментально прикусил язык, осознав в какую западню сам же себя завел. И дороги назад уже у того просто не оставалось.
Теперь он обязан был учитывать дуэльный кодекс, хотя ранее еще имел возможность от того откреститься.
Попадос, хехе...
— Данное условие можно использовать только если претендент будет из рода самого господина Ливен. Но, что-то таковых я здесь не наблюдаю, — подленько развел он руками, чем заслужил несколько поддерживающих смешков от сидевших здесь же подручных.
Не, вот же сука такая ущербная!
— Тогда с этим точно не возникнет проблем, — согласно кивнула головой Виктория и отошла в сторону, чтобы... ко мне подошел Исао?
А здесь он каким боком?
Все присутвующие также удивленно заозирались и сосредоточенно стали следить за действиями беловолосого.
Он, как и всегда безмолвно, протянул мне сложенный лист бумаги.
«Принимай клятву верности». Вот что там было написано.
Это какой-то розыгрыш?
— Что? Это была полностью идея твоего друга, я лишь пришла оказать обещанную помощь, — открестились директриса, когда я хмуро покосился на нее.