А далее последовал хруст металла, треск проводки и ослепительная череда взрывов боекомплекта.
Пешка дошла до края шахматной доски, обратившись в полноценного ферзя...
Сила струилась во мне, точно водопад, чей водный поток заглушает все в округе на сотни метров.
Прорваться на 4-ую звезду оказалось тяжело, как и столь же болезненно. До такой степени, что с легкостью можно было утратить рассудок.
Только тихий рокот заглушенного зверя позволил не потерять самого себя в океане боли и отстраниться от всего происходящего.
Именно там, под поверхностью, в абсолютной черноте ломались кости, разрушались суставы, рвались сосуды, чтобы перестроить организм.
Чтобы пережить очередную закалку... На этот раз кровяных сосудов.
Меня словно выжали, как половую тряпку, чтобы заново наполнить.
Мана текла отныне не только по энергетическим каналом, но и по венам, как дублирующей системе, питая меня невообразимой прежде мощью и позволяя воплотить те техники, о которых я ранее и не подозревал.
Передо мной открылся полноценный новый арсенал, который я инстинктивно уже знал, как использовать с наибольшей разрушительностью для моих врагов.
Что я и показал, в миг разрушив боевого бота. От крутящихся вокруг своей оси кровавых свёрл у пилота техники не имелось никакого спасения.
Десятками они нагло вгрызались под обшивку, добирались до уязвимого нутра, чтобы уничтожить электронику и механизмы изнутри.
Во все стороны летели провода, трещало электричество, стонало энергетическое ядро, что заменяло реактор. Патроны и ракеты разрывались от давления и повышающейся скачкообразно температуры.
Вокруг все пылало, тлело, искрило и плавилось. Смог, дым, пепел, лужицы расплавленной стали, смрад жженой краски и резины.
Крики зажариваемого заживо пилота, что застрял в кабине, вой экстренной сирена боевого бота, грохот подающего титана, треск проминаемой древесины и глухого разрушения асфальта.
Вой гвардейцев, что не успели отбежать от опрокинутой техники, чавкающий звук незавидной смерти от сплющивания.
Омерзение — единственное, что я мог доподлинно ощущать в данный момент.
Его и безмерную злобу, клокочущую сошедшим с ума зверем.
Точно слыша мой вой в груди, перед глазами возник Стрельников, управляя за своей спиной осколки дорожного покрытия, срывая с земли целые валуны, куски, размером с человеческий рост и более.
Слева и справа полетели настоящие глыбы, замуровывая меня под толщей земли во второй раз.
Точнее, таков был план Леонида...
Взмах крыльев и я оказываюсь вверху, в насмешке наблюдая, как противник грозно переводит на меня свои «заряды».
— СГИНЬ, — шепчут губы, а со всех сторон возникают кровавые спицы. Тоньше прежних игл, которыми я орудовал.
Едва заметные, неуловимые, но не менее разрушительные.
Сотни и сотни спиц формируются в воздухе, а следом убийственным ливнем обрушиваются на ряды противника на земле.
За время, равное половине вздоха, десятки гвардейцев потеряли свой покров маны, открывая тело для следующих несущихся на высокой скорости спиц.
Они пронзали тела насквозь, оставляя после себя почти незаметные раны, но не менее действенные.
Наконечники спиц будто знали куда бить. В основание артерий, мозг, сердце, печень, легкие.
Никто не ушел обиженным. Тем же, кому повезло пережить первую волну, также не следовало завидовать.
Ведь шоу с единственным актером, смертью, только приближалось к апогею.
Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах...
Весь горизонт поглотила разрушительная волна огненных цветков. Кровь, испаряясь, поднималась в небеса, чтобы следом вернуться на оплавленное дорожное покрытие алым дождем.
Стрельникову же повезло чуть больше — тот сумел выстроить земляной купол над собой, что спасло ему жизнь в последний момент.
Во всей это феерии абсурда новый луч боевого бота выстрелил точно в мою фигуру.
Но разве мог он хоть краем задеть меня? Совершенно нет...
Толчок крыльями и я меняю положение в воздухе. Плазма следует за мной с каким-то необычайным остервенением.
Собрат бота дает слаженный залп из ракет, дополняя оный вторым лучом энергии.
Небо озаряют мириады вспышек. Следом за мной метаются в диком танце боеголовки ракет, раз за разом сталкиваясь с потоками плазмы и детонируя, что вызывало настоящую волну.
Каждая секунда тянулась, как час, пока воздух рядом со мной грохотал, ревел и шипел.
А затем я обрушился в новом броске на боевых ботов, ноги которых, так удачно, оказались оплетены лианами.