От упоминания которой Менделеев поморщился, как от съеденного лимона.
— Только не напоминай, — попросил он, — Сейчас я кажусь себе таким идиотом, оглядываясь назад. Создаётся ощущение, что наша встреча произошла с десяток лет назад или вообще в прошлой жизни. А в действительности, прошли смешные полтора года…
— Для меня и вовсе пара месяцев, — сделал я откровение. Михаил не казался слишком удивленным.
— Вот как? Наверное, это даже логично. Вы побывали по ту сторону, как никак. Да еще и вернулись. Такого подвига не совершали уже под несколько сотен лет, если верить древним записям. Кстати, как выглядит изнанка мира? — мужчина подался вперед, едва не расплескав содержимое своего стакана.
— Это долгая история…
— Так, а мы никуда вроде бы и не спешим, не так ли? — привел новый аргумент Михаил.
— Ты прав. И я обязательно расскажу, с чем нам пришлось иметь дело. Но сначала я хотел обсудить с тобой несколько вопросов, — остановил я собеседника от дальнейших расспросов, отчего он недовольно цыкнул, но спорить не стал.
— Без проблем, спрашивай.
— До меня дошли слухи, что Багратион совсем плох, что ты можешь рассказать по данному поводу?
Неожиданно, Менделеев собрался, взор обрел прежнюю остроту, а тело невольно напряглось.
В абсолютном безмолвии Михаил опустошил свой стакан и с грохотом его опустил на стол.
— Судя по твоей реакции, тебе есть что сказать? — я всмотрелся в его глаза, ожидая ответов.
— Тебе это не понравится, — прошипел мужчина.
— Михаил, — добавил я стальных ноток в голос, — Что стряслось с Багратионом?
Глава 10
— Ладно-ладно, я понял, не заводись, — поднял он ладони в знаке капитуляции, после чего, получив мой кивок, схватился за переносицу.
— С господином Багратионом… всё сложно.
— В каком плане?
— Видишь ли, после твоего исчезновения в экспедиции, или, как твердили все лоялисты наповал, смерти, старик будто постарел на целый десяток лет, — вздохнул Михаил.
И тогда до меня дошла примерная суть проблемы.
— Вижу, ты и сам догадался, — пожевал губу собеседник, — Ты, Марк, являлся для него последней надеждой на отмщение своего сына. Старик просто грезил о восстании и свершении справедливости над бывшими врагами. И, хотя у нас не было в планах полноценного бунта против всей Империи, но вот лоялистам наподдать — дело богоугодное. И тут швах. Ты пропал, Александра с полгода не выходила из комы, а Константин Романов на пару с Воробьёвым утратили хоть какую-то безнаказанность. Багратион не выдержал подобного давления и… словил инсульт.
— Как его состояние сейчас? — помассировал я область у висков.
— Хреново. Чертовски хреново. Хоть мы и сумели вовремя оказать необходимую помощь, да и отправить в частную клинику к профессиональным целителям… Багратион очень слаб и практически не вылазит из постели. Врачи говорят ему недолго осталось. Может год-два, а может и пара месяцев, — Михаил снова наполнил наши стаканы и мы выпили, не чокаясь.
— Черт. Неприятное известие, — выдохнул я, покачивая коньяк в емкости.
— Еще какое. А особенно печально то, что с его смертью прервётся и род Багратионов. Один из древнейших родов Российской Империи, — стукнув по столу кулаком, мужчина беспомощно запустил руку в свои волосы, — Да даже не вдаваясь в историю и пафос, на нем слишком много было завязано! Связь между бунтовщиками, относительно спокойная работа с Имперской Канцелярией и «ВЭБом». Как никак, Николай отчасти но сохранил влияние в определённых кругах.
— Стоит предположить, что замены ему нет?
— Именно так. «Амарант» находился относительно в стороне от политических дрязг, оказывая поддержку нагим союзникам, но не так явно. Ведь это может вызвать вопросы у людей на верхах. Только мы раскроем свою причастность к роду Ливен, и моментально подвергнемся огромному давлению. Из оппозиционеров же нет никого достаточно сильного, чтобы объединить весь этот кластер снова, — хмуро отметил Михаил.
Кабинет снова погрузился в тягучее молчание.
— Ты хочешь, чтобы я вышел на свет? — хмыкнул я.
— Иной альтернативы нет. Мы играем в гонку со временем. С одной стороны, я желаю как может скорее раскрыть все карты, чтобы утереть нос этим ублюдкам из фракции Романова, но в то же время понимаю, что это вызовет дополнительные трудности у компании, — сделал откровение собеседник.
Его глаза внимательно изучали мою реакцию, словно опасаясь возможного отказа, но я этого не сделал.