Оба принца готовы перейти в более острую фазу противостояния, прямо как в Царстве Литовском.
И всё это еще приправлено хаотичной ситуацией в Плеяде. Никто не сбрасывал со счетов армады тварей. Так еще в перспективе, могут прибыть и гости из Империи Рура.
А теперь еще и гребанный старик с его словами о чистке. А именно это он предложил.
Не закосплеить революцию 1917-го года, которую задушили еще в зародыше, а провернуть нечто иное.
Сделать большинство — меньшинством. Найти еще больше единоличников, чтобы опрокинуть стан лоялистов. Перевернуть столы и встать у руля дворянства, а не плестись на задворках.
Как ни посмотри, а это очередное восстание. Никаких переговоров более никто и рассматривать не будет. После всего случившегося.
Нас или перережут всех до последних, или же мы сумеем выйти победителями.
Сука, вот так выбор…
Налив в стакан какого-то алкоголя, что я схватил первым попавшимся в баре, я моментально опустошил его.
Виски ударил по мозгам, позволяя тяжело выдохнуть. Руки прошлись по лицу, потирая тяжелые веки.
В кое-чем Багратион был абсолютно прав. На войне со вторым принцем ничего не кончится. У рода Ливен и дальше будут враги, которые продолжат ударять исподтишка. Они найдут новый столб власти, чтобы продолжить творить свои бесчинства.
А значит, я обязан это предусмотреть наперед. Я не только обезглавлю Константина Романова, но и разрушу весь уклад Империи.
Я стану тем, кем меня проклинали дворяне в «Кубе».
Мятежный князь…
А что, звучит! Но для исполнения задуманного мне нужно больше сил. Куда больше сил!
— Михаил, — я шустро набрал номер Менделеева в «гапсе», — Отправь группу из «Амаранта», чтобы те пригласили патриарха Невельского во Владивосток. А также назначь уже мне встречу с Адмиралом.
В ту же минуту в номер осторожно и тихо постучали.
Кто бы это мог быть? Растрепав локоны, я поднялся с кресла и прошел к двери. Распахнув оную, мне предстала презабавная картина.
На пороге стояла Ксения, взволнованно сжимая ладони.
На ней была одета черная футболка и короткие шортики со сланцами. Похоже, она уже готовилась ко сну. Меж тем, наши глаза встретились.
— Что-то не так? — сглотнув, спросил я.
— Даниил, ты ведь… То есть, — замялась девушка, опустив взгляд и нервно схватив себя за запястье. Она снова посмотрела на меня, в ее золотых радужках плескалась решимость, — Это ведь ты, Марк? Прошу скажи, что это так.
Я хотел тут же сказать «нет». Рассмеяться или смутиться. Отреагировать как угодно, но не стоять истуканом и прожигать дырку на лице собеседнице.
Я заторможено мотнул головой.
— Марк… — Райзе поняла всё без слов. Ее губы расплылись в слабой улыбке, а на глазах выступила влага, — Живой.
— Я…эм, давно не виделись? — и если с Багратионом таких проблем не было, то сейчас я просто не знал, что и говорить.
Я подобного не планировал. Не готовился. Всё оттягивал данный момент, даже не зная, как отреагирует Ксюша, да и не имел никакого представления, как следовало себя вести.
И уж тем более я ошалел, когда женский кулачок чуть не снес мою голову. Пришлось тут же уклоняться.
— Ливен, чтоб тебя! — зашипела Райзе, из глаз посыпались искры.
— А-а-а, погоди-погоди! — не хватало еще и отель разнести в щепки.
Я отступил обратно в номер, Райзе метнулась следом, снова замахиваясь для удара. Я ушел в сторону, параллельно с тем нырнув под руку и закрыв дверь. Не хотелось бы, чтобы все постояльцы еще всё слышали видели.
— Живой ублюдок! — выпалила девушка, ударив ногой наотмашь.
Я не успел среагировать и врезался спиной в спинку кресла, повалив вслед за собой и его.
— Успокойся! — остановил я ее, когда та приземлилась мне на торс, прижав к полу. Моя ладонь остановила ее последующий удар, — Хочешь разхреначить всё здание?
— Только твое лицо, — сказала она, всё еще рвано дыша и глядя на меня раскаленным золотом, — И как давно ты «воскрес из мёртвых»? Ты даже со мной сражался на турнире! И молчал⁈
— Так было нужно. Для твой же безопасности. Так и моей, — сдержанно ответил я.
— А может ты боялся раскрыться мне? Сколько бы ещё я терзала себя мыслями о том, что ты мертв, наша команда распалась, а всё, что мне осталось делать — это тренироваться и сражаться, — первая слеза упала мне на подбородок, вызвав мурашки.
Девушка находилась на грани истерики.
— Извини, — успокаивающе произнеся, протянув руки и прижав пискнувшую Ксению к себе.