Что-что а в словесных кружевах Константин был мастак.
Так бы она, наверное, и дальше смотрела сквозь окна второго этажа, если бы ее внимание не привлекла активность охраны.
Гвардия неожиданно пришла в движение. Несколько магов в броне устремились к дуэту из Константина и Визиря.
В ту же секунду машина остановилась в паре метров от них.
Алиса заметила, как водитель расплылся в улыбке.
А следом всё крыльцо охватила вспышка взрыва…
Стоило мне раскрыть веки, как я ощутил тяжесть на своей груди. Опустив взгляд, я различил нагую Райзе, довольную, точно кошка, что дорвалась до сметаны.
Она прижалась к моей груди по-хозяйски закинув ножку живот и сцепив левую руку в свои цепкие объятия.
Выбраться из подобного плена, не разбудив виновницу, оказалось невозможно. С другой стороны, я никуда сегодня и не торопился.
Неожиданно, раздалась трель «гапса». Он оказался в одном из карманов штанов, что сейчас валялись на тумбе у кровати.
Неловко потянувшись, я схватил аппарат и вгляделся в присланное сообщение.
А там было на что посмотреть…
«Этой ночью на второго принца, как и на Визиря Императора было совершена террористическая атака. Нападавшие всё еще остаются неизвестными. Как нам сообщают из „ВЭБа“ террорист, притворявшийся водителем сумел протащить бомбу в салоне автомобиля под маскировочным барьером. Что избежало внимания гвардии. Ряд государственных деятелей поднял вопрос о неприкосновенности дворянской частной собственности. Ведь, проводись для тех досмотр столь же тщательно, как и для не благородных гостей, то и теракта удалось бы избежать. Однако, их предложение не было встречено с особым рвением. Лоялисты уповают на то, что это возможно являлась попыткой устранения конкурента в борьбе за престол. Главным подозреваемым из их контексте можно выделить третьего сына Романовых. Император уже объявил, что проведёт собрание Клана в Москве касательно по данному поводу. Что же это — финальные аккорды гонки за право наследования нашей Империи или же простая атака очередных фанатиков? А может и очередной бунт. Оставайтесь с нами и вы узна…»
Выключив новостной эфир, я устало потер лицо.
Охренеть, так новости.
— Что скажете? — спросил осторожно Менделеев.
Мв снова собрались в кабинете для совещаний, обрабатывая информацию, которую скинул на нас Михаил.
Багратион знатно так накуролесил, однако…
— Что я скажу… Что скажу⁈ Багратион сошел с ума на смертном одре! — рьяно выдал Гжатский.
— Не будь столь категоричен, — осек его Сергей, — Это война. Нас и Константина Романова.
— Вот так это теперь называется⁈ Война? Погибли гражданские, черт возьми! Не спорю, Романов тот еще мудак, но устраивать взрыв под конец праздника — это путь террористов и фанатиков, но никак не наш! — всё не желал утихать парень.
И его можно было понять. Как сын военного, у того был свой кодекс чести, если можно так понимать. Которому он и следовал.
У каждого здесь имелись собственные принципы, которых они придерживались.
И у каждого имелась своя точка зрения, несмотря на общую цель.
— Сергей прав, Василий, хоть его слова и были несколько грубы, — потер бороду Краснов, — Да, печально, что Николай пошел столь радикальным путём. Но стоит понимать, что именно его действия привели ко всему этому. Не мы зачинщики конфликта. Мы всего лишь действуем исходя из имеющихся у нас ресурсов.
— Ты сейчас смеешься, старик? — прошипел Гжатский, — А если бы в том взрыве оказался твой родственник. Сын или дочь? Ты бы также спокойно сидел и молчал⁈
Его аура становилась всё отчетливее. Конфликт мог случиться в любое мгновение.
— Я потерял сына во время бунта. Моя невестка наложила на себя руки, беременная моей внучкой. Жена погибла во время нашествия монстров на город. Ты всё еще желаешь что-то мне высказать, наглец? — грозно выпалил Владимир.
Давление маны, что он выпустил, моментально подавило Василия. У парня просто перехватило дыхание. Да и его лицо заметно осунулось.
Сам он сжал кулаки, не зная что и сказать.
— То-то же… — фыркнул Краснов, потянувшись в полы пиджака за сигаретой. Пожалуй, лишь я заметил его едва подрагивающие ладони.
Встретившись со мной взглядом, старик опустил взгляд.
Я благодарно мотнул головой. Раз Гжатский не слушал голос разума то Владимир решил достучаться до него на знакомом тому языке.
— Давайте все успокоимся… — попробовал угомонить взбеленившегося парня Михаил, но я поднял руку.