Этакий закос под древний Рим и античность. Или может высокое средневековье?
Тут так сразу и не скажешь. Обставлено всё было безвкусно, на мой личный взгляд, но пышно и богато, этого я отнять не мог.
Даже чрезмерно богато!
Райзе, шагавшая рядом, так и вовсе чуть ли слюнки не пускала на некоторые предметы искусства.
— Если что-то приглянулось — бери не стесняйся? — улыбаюсь я.
— А можно? — взволнованно произносит девушка.
— Пока никто не видит, то да. А вообще это право победителя. Что добыл в бою, то — твоё, — пожимаю плечами, тем самым приводя собеседницу просто на пик блаженства.
— Охо-хо-хо, тогда это всё меняет, — усмехается Райзе, после чего молнией исчезает в соседней комнатушке.
Кажется, там под стеклянным куполом я видел какое-то колье… Ха-ха, а может и не было его там изначально? Это всё мелочи.
— Господин, — я замечаю подошедшего Сергея. У него перевязана грудь повязкой. Он в схватке с двойкой сильных магов сломать пару ребер. Из-за чего каждый вздох теперь даётся ему с натяжкой.
Хорошо хоть маги поддержки временно ввели его в стабильное состояние, но в идеале бы получить помощь от целителей. Которые увы, имеются разве что на материке.
— Слушаю.
— Мы осмотрели клетки для бойцовской арены, где держали должников и… — замялся мужчина.
— Вы что-то нашли, — констатирую, а не уточняю я.
— Сироты, господин, — сжимает челюсть Сергей.
— Не понял? — проанализировав услышанное, я всё еще не осознал к чему он это произнёс.
— Ввиду недавней войны между Кусу и Поднебесной в Юго-восточной Азии сейчас очень много беспризорников, которые никому толком и не нужны, поскольку Кусу еще не могут планомерно выстроить свой госаппарат. Им бы удержаться на плаву еще пару лет. Этой лазейкой и воспользовались тамошние торговцы людьми, чтобы… просто заработать, — разъярённо сообщает солдат.
Я замираю, невидящим взглядом обращаясь на залитую кровью арену.
Понятно. Теперь всё понятно. Местные ублюдки не только выбивали долги из людей, приглашая их поучаствовать в боях насмерть, так они еще и детей и подростков скупали с ближайших регионов, чтобы разнообразить программу. А может, кто-нибудь хотел купить маленького азиатского мальчика и для себя…
Грязные животные.
— Владельцев лож всех же перебили? — сухо спрашиваю я.
— Всех до единого. Они было попытались вырваться из окружения Карпова на одной из крупных яхт, — докладывает Сергей.
— А морская пехота при абордаже пленных, считай, что не берет, — расплываюсь в довольной усмешке.
Хоть так им воздалось по заслугам. Слишком милосердно, на мой личный взгляд, но хоть так.
— Что нам с ними делать? — интересуется мужчина.
— А что ты предлагаешь? Взять с собой? — уточняю у него, — Детей? Ты же понимаешь, что нас ждет впереди.
— Четко и ясно, но… бросить и после всего пережитого? Я сам вырос в приюте и могу представить, что их ждет. Особенно в ближайшее время. Для Империи они чужие. А для Поднебесной и Кусу будет неудивительным кинуть их на передовую в качестве пушечного мяса или лазутчиков на коммуникациях. Они все маги 2-ой звезды. Что определённо говорит об их таланте, а точнее… «огранке». Им не будет места среди простых людей, — произносит собеседник речь, ожидая от меня реакции.
Я снова задумываюсь.
— Сколько их?
— Где-то 80 сирот возрастом от 9 до 15 лет, — поясняет Сергей.
— Хорошо. Возьмём их под опеку «Амаранта». Полагаю, Менделеев от такой партии «гостей» не обеднеет. А чтобы им не пришлось страдать попусту я договорюсь Красновым об их расположении. Как раз пора посетить Вологодскую школу магов поддержки, — выношу я вердикт.
— Спасибо, господин, — низко склоняется мужчина.
— Иди. И позаботься о том, чтобы они не испытывали проблем ни в чем, — даю отмашку и тот едва ли не бегом скрывается в коридоре.
Зачем я так поступил, приняв под крыло практически сотню сирот из чужой страны? Кадры. Преданные и талантливые кадры.
«Амаранту» да и мне, в частности, нужно много магов, опытных и готовых пойти лично за мной куда угодно, даже в жерло вулкана.
А для подобного нужно взращивать подходящие кандидатуры уже смолоду, чтобы вылепить из них то, что мне необходимо.
Да, отчасти цинично и беспринципно, но так у детей появляется хоть какой-то шанс возвыситься над окружающими, вырваться из болота, в котором они очутились с самого рождения.
Я не в состоянии помочь всем. Я не филантроп. Но мне по силам облегчить участь тех, кто может вместо со мной и следом.