Вторник 5. Ночь была прекрасная, и наутро все чувствовали себя значительно лучше. На завтрак каждому досталось лишь по нескольку кусочков мяса, найденного нами в шлюпке.
После завтрака мы распаковали ящик с сухарями; к несчастью, значительная часть их оказалась испорченной; тем не менее мы решили их использовать.
К обеду каждый получил по небольшому количеству заплесневевших сухарей и по одной двенадцатой галлона воды.
Среда 6. На рассвете я увидел еще несколько островов. В этот день завтрак и обед состояли из одной двенадцатой галлона кокосового молока и из двух унций солонины на человека. Эта порция показалась нам весьма удовлетворительной, но мы сильно страдали от жажды. Я не решался пристать к берегу, так как у нас не было огнестрельного оружия, и теперь мы оказались бы еще менее способны к защите, чем на Тофуа.
Брызги волн, все время попадавшие в шлюпку и мочившие все, что в ней находилось, сильно затрудняли ведение журнала; но по мере того, как мы приближались к земле, море становилось все более спокойным, и я смог набросить карту этих островов, по которой можно составить общее представление об их величине и положении.
Мы испытали великую радость, поймав на крючок рыбу; но наша надежда оказалась обманутой, так как, вытаскивая рыбу из воды, мы ее упустили.
Я решил, что эту ночь мы будем двигаться на северо-запад. К ужину каждый получил по одной унции позеленевших от плесени сухарей и по одной двенадцатой галлона воды.
Можно легко себе представить, что спать всем в шлюпке было довольно затруднительно. Единственное средство для устранения этого неудобства состояло в том, чтобы половина экипажа бодрствовала, в то время как другая лежала на дне шлюпки или на банках[9]. Все наши члены сводило судорогами, а вытянуться при нашей тесноте не представлялось возможным. Ночи стояли холодные, одежда наша постоянно бывала мокрой, и после нескольких часов сна мы настолько коченели, что едва двигались.
Четверг 7. На рассвете мы опять заметили землю, тянувшуюся с запада-юго-запада к западу-северо-западу от нас. Видны были очень высокие скалы и долины, чередовавшиеся с холмами, которые местами поросли лесом Когда мы несколько приблизились к острову, нас неожиданно подхватило сильное течение; через несколько минут мы очутились в столь опасной близости от берега, что пришлось взяться за весла. В этот момент мы заметили несколько больших парусных пирог, казалось, преследовавших нас. Убежденные в том, что намерения сидевших в них туземцев были именно таковы, мы плыли полные беспокойства, так как сознавали нашу слабость и неспособность к защите.
Во вторую половину дня все время дул легкий северо-восточный ветер, и погода была дождливая; гремел гром, сверкали молнии.
Одна из пирог уже настигала нашу шлюпку; к трем часам дня она находилась на расстоянии всего двух миль, но внезапно прекратила преследование.
Эти пироги, поскольку я мог судить по форме их парусов, походили на лодки жителей островов Дружбы[10]. Конечно, мы не могли быть уверенными, что туземцы питали какие-либо злостные намерения по отношению к нам; возможно, что, вступив с ними в сношения, мы могли бы извлечь из этого пользу, но попытка представлялась мне слишком опасной в том беззащитном состоянии, в котором мы находились.
В четыре часа пополудни полил сильный дождь; все стали собирать воду, и нам удалось увеличить наш запас до девяноста галлонов, не считая того, что впервые за все время нашего пребывания в шлюпке мы могли вволю напиться. Но этот же самый дождь причинил нам и большие мучения: мы промокли до костей и дрожали от холода, ибо не могли ни переменить одежду, ни покрыться чем-нибудь. К счастью, утро следующего дня было теплое, и мы имели возможность раздеться и высушить нашу одежду.
Суббота 9. Вечером я роздал на ужин по одной двенадцатой галлона воды и по пол-унции сухарей. Утром к завтраку каждый получил по одной двенадцатой галлона кокосового молока и по небольшому количеству испорченных сухарей. К обеду я разделил между всеми мякоть четырех кокосовых орехов и остатки испорченных сухарей, которые могли есть только люди, как мы, умиравшие с голоду.
В первую половину дня погода была хорошая, и дул умеренный юго-восточный ветер; но к девяти часам вечера собрались густые тучи, и пошел ливень, сопровождавшийся сильными громовыми раскатами и частыми молниями. К полуночи нам удалось собрать пятьдесят пять галлонов воды. Так как мы все промокли и дрожали от холода, то я дал каждому по чайной ложке рому. Ветер усилился, и в течение всей ночи бушевала страшная буря.