Выбрать главу

Из-за сильного ветра и волнения «Блоссом» не смог до вечера подойти к острову на достаточно близкое расстояние. Чтобы не терять даром времени, английские моряки решили добраться до берега в шлюпках. Адамс и молодые питкэрнцы сели в свою лодку и поплыли вперед, указывая путь. Миновав высокий скалистый мыс, шлюпки вошли в бухту, где был затоплен «Баунти», и носящую название Баунти-Бей. Даже здесь океанские волны с такой яростью и грохотом разбивались о береговые утесы, что высадка представлялась нелегким и небезопасным делом. Шлюпки с «Блоссома» стали на якорь, и островитяне доставили капитана Бичи и его спутников к берегу на своих маленьких челноках.

В месте высадки, где густая чаща вечнозеленых деревьев давала прекрасную защиту от горячих лучей летнего солнца, гостей встретила молодая красивая женщина, Ханна Юнг — дочь Адамса. Она и ее подруги поднялись на вершину горы, с которой открывался вид на открытое море, и наблюдали за маневрами «Блоссома», Увидев направлявшиеся к острову шлюпки, они поспешили к бухте, и Ханна опередила всех. Через несколько минут подошли и остальные. Одежда их — из ткани собственного изготовления — состояла из юбки и широкой свободного покроя мантии, доходившей до щиколоток. Все девушки были выше среднего роста; с первого взгляда угадывалось, что они обладали завидным здоровьем и большой физической силой. В чертах лица, однако, и в манерах было много женственности. Цветом кожи, хотя и более светлым, чем у мужчин, они напоминали цыганок, но их смуглость не так бросалась в глаза в обрамлении черных, как смоль, волнистых волос, длинными локонами свисавших до плеч. Спереди волосы были умело подобраны со лба и висков вверх и удерживались в таком положении с помощью венков из мелких душистых цветов. Темные блестящие глаза и ослепительно белые зубы придавали лицам девушек исключительное очарование, и единственный упрек по их адресу, сделанный капитаном Бичи, состоял в том, что они слишком скромны.

Английские офицеры хотели поскорей добраться до деревни, чтобы до наступления темноты установить астрономические инструменты и устроиться на ночь. Юноши и девушки взвалили на плечи доставленные на берег приборы и снаряжение, и начался медленный, очень утомительный для непривычных моряков подъем в гору. После кратковременного отдыха на вершине первого уступа миновали поросшие кокосовыми пальмами долины и, наконец, достигли поселка. Мужчины-островитяне принялись помогать в разбивке палатки, а женщины взялись за стряпню, чтобы накормить проголодавшихся гостей.

Капитан Бичи решил провести на острове несколько недель, чтобы всесторонне изучить его население и природу. Он и его ближайшие помощники почти все время проводили в поселке, разместившись частью в палатке, а частью — в любезно предоставленных в их распоряжение домиках островитян.

По возвращении в Англию Бичи подробно описал жизнь на Питкэрне.

В это время население острова насчитывало 64 человека. За последние 11 лет родилось 17 детей; кроме того, к колонии недавно присоединились два английских матроса с посетившей остров торговой шхуны. За тот же период умерло всего трое: две женщины-таитянки — от старости; один ребенок утонул во время купания.

Все островитяне попрежнему обладали прекрасным здоровьем. Единственным более или менее распространенным недугом являлись кожные нарывы, которым подвержены все жители Полинезии. Любопытно, что всякую болезнь островитяне объясняли заразой, принесенной на пристававших к Питкэрну кораблях. Так, они уверяли, что головные боли (а также мух) им привезли «Бритон» и «Тагус», а нарывы — торговая шхуна, на которой некоторые матросы были больны цынгой.

Шестнадцатидневное пребывание на острове в постоянном общении с его жителями дало капитану Бичи возможность присмотреться к внутренней жизни колонии, к ее ежедневному обиходу. Ряд любопытных подробностей, приведенных ниже, заимствован из его описания:

«В доме Кристиена я нашел уже накрытый к обеду стол, на котором имелись тарелки, ножи и вилки — неожиданное зрелище в этом отдаленном от всякой цивилизации уголке. Правда, ножи и вилки были различных фасонов и размеров, и их нехватало на всех присутствующих, часть которых, повидимому, без всякого стеснения ела с помощью собственных пальцев. Еще дымившийся свиной бок был умело разрезан на куски, и каждому досталась хорошая порция. Однако никто не притронулся к еде до тех пор, пока один из колонистов не прочел краткой молитвы. А затем все поспешно принялись за дело, стараясь не отставать друг от друга, чтобы, как требовал здешний обычай, одновременно закончить обед. Кроме небольшого количества вина, принесенного нами, единственным напитком за столом являлась вода. Большой кувшин с ней стоял на одном конце стола и передавался по очереди каждому желавшему пить. Надо отметить, что очень скоро вода стала мутной и неприятной на вид от появившегося в ней жира: островитяне, с большой готовностью пользовавшиеся вместо вилок пальцами, относились совершенно безразлично к тому, держат ли кувшин за ручку или за края.