Такова была обстановка, в которой очутились переселенцы с Питкэрна, прибыв на Таити. Правившая в те годы королева Аимате Помаре приняла их очень приветливо и отвела им прекрасные участки. Население также отнеслось к пришельцам чрезвычайно дружелюбно и всячески- старалось им помочь. Однако с первых же дней питкэрнцы почувствовали себя здесь чужими. Все казалось им странным и непонятным. Они привыкли с детских лет трудиться, беспрекословно слушаться своего руководителя, заботиться о благополучии всей общины. А жизнь на Таити в эту эпоху казалась им запутанной, нездоровой, и приспособиться к ней они не могли. У себя на родине питкэрнцы почти никогда не хворали, и их организм оказался беззащитным против инфекционных болезней. В течение нескольких месяцев из числа переселенцев умерло двенадцать человек. Остальные жаждали лишь одного — поскорей возвратиться на Питкэрн. Они договорились с капитаном американской торговой шхуны и в начале 1832 года вернулись на свой маленький остров. Но еще пять человек, заразившиеся на Таити туберкулезом, поплатились жизнью за попытку покинуть родину.
Итак, после недолгого перерыва колония на Питкэрне возобновила свое существование. Во главе ее попрежнему стоял Джордж Ноббс. Благодаря его заботам и энергии воспоминание о печальном эксперименте скоро изгладилось из памяти, и в течение нескольких лет жизнь на Питкэрне шла, как встарь. Европейские и американские суда продолжали время от времени заходить в Баунти-Бей. Островитяне стали разводить фруктовые сады и продавать морякам фрукты и другие съестные припасы. Взамен они приобретали главным образом одежду. Население росло, появилась возможность заняться благоустройством острова, построить дороги, мосты. Адамстаун принял вид маленького городка.
Один путешественник середины XIX века оставил нам описание обычного дня на Питкэрне.
Островитяне вставали с рассветом. После легкого завтрака дети уходили в школу. Там они проводили почти целые дни, в перерывах между уроками развлекаясь запусканием бумажных змеев и игрой в мяч. Мужчины отправлялись на работу в поле или в сад, либо принимались ремонтировать дом, огораживать свои плантации. Иногда они оставались дома и занимались изготовлением из пальмовых листьев шляп для продажи морякам заходящих на остров судов. В полдень все сходились на обед, состоявший в основном из ямса и картофеля. И днем и ночью островитяне выезжали в лодках на рыбную ловлю, но рыба попадалась не часто и поймать ее было трудно. Второй раз ели лишь вечером, по окончании работ. Меню состояло опять из ямса и сладкого картофеля. Мясо, рыбу или дичь попрежнему ели не чаще одного-двух раз в неделю. Женщины занимались приготовлением пищи, уборкой и стиркой, изготовлением и починкой одежды. Обед и ужин варили не в кухне, а во дворе, где стояла небольшая, сложенная из камней печь. Окна в домах не имели стекол и в плохую погоду закрывались ставнями. Пили питкэрнцы, как и раньше, только воду; лишь больным давался суррогат чая, приготовленного из корней одного местного дерева. Спать ложились с наступлением темноты. Всякого рода замки, запоры, задвижки так и не появились, но в них все еще не ощущалось никакой необходимости. Все островитяне были грамотны и очень любили читать, особенно романы с приключениями. Стараниями Ноббса, пользовавшегося всякой возможностью раздобыть книги, на острове имелась неплохая библиотека.
Жизнь колонии не всегда протекала спокойно. В апреле 1846 года обрушившийся на остров небывалый ураган произвел большие опустошения. Ветер и ливень были так сильны, что часть земли под посевами ямса оказалась смыта. Много банановых деревьев вырвало с корнем, и почти все рыбачьи лодки разбились о прибрежные скалы. Несколько месяцев население жило впроголодь. В 1849 и 1853 годах на Питкзрне вспыхивали эпидемии гриппа (или, как его тогда называли, инфлуэнцы), занесенные заходившими судами.
В это время связь Питкэрна с далекой метрополией усилилась. В 1851 году командующий тихоокеанским флотом Англии контр-адмирал Ферфакс Морсби получил следующее послание:
«Питкэрн, июля 28-го 1851 года.
Уважаемый сэр. Любезный интерес, проявленный Вами к нашей маленькой общине в письме, которое Вы прислали нашему превосходному и достойному пастору мистеру Ноббсу, дает нам смелость обратиться к Вам с просьбой посетить нас до того, как Вы покинете тихоокеанскую стоянку. Если лично Вы почему-либо не сможете этого сделать, мы полагаем, что, будучи верными подданными нашей милостивой королевы, мы заслуживаем того, чтобы по крайней мере один раз в год к нам заходил какой-нибудь военный корабль.