Жизнь в Пизе словно замерла. Джордж ждал решения по поводу похорон своих друзей. Ему не хватало бесед с Перси, споров, планов, которые они пытались строить.
– Нелепая смерть, – говорил он. – Предчувствие, ожидание чего-то страшного, неминуемого мучают меня теперь больше, чем когда-либо. С уходом Шелли ушло нечто важное из моей жизни. Непредвиденно и в то же время совершенно закономерно.
Тем не менее работа над «Дон Жуаном» продолжалась. Ежевечерне Джордж зачитывал вслух отрывки Терезе, почитая ее за своего самого уважаемого критика. Порой она просила изменить что-то в тексте, в целом, впрочем, высказывая одобрительное мнение.
– Если бы меня еще не волновали дела финансовые, – делился Джордж с Трелони во время очередной вечерней прогулки верхом. – Из Англии пока не поступили деньги, которые я ожидаю. Понимаете, мой дорогой друг, когда ты должен кому-то, с тебя требуют выплат немедленно. Когда должны тебе, выплаты откладывают и стараются ничего не обещать. Я пытаюсь держать данное погибшему другу обещание и содержать Ханта со всей его семьей, а также помогать Мэри. При этом мой собственный доход не увеличивается. «Боливар», за который я заплатил гораздо более высокую цену, чем ожидал, скорее всего, придется продать.
Трелони, назначенный капитаном шхуны и принимавший участие в ее строительстве, оскорбленно возразил:
– Стоимость не была завышена. Мы выполнили все ваши требования, Джордж.
Байрон фыркнул: все эти разговоры о деньгах действовали ему на нервы. Он не пытался обвинять Трелони, но здравый смысл говорил сам за себя: стоимость шхуны превышала изначальную в десять раз. Конечно, продажа «Боливара» оставит капитана без работы. Однако никто не пытался посмотреть на ситуацию, встав на сторону Джорджа. Смерть Шелли оставила на его попечении немаленькое семейство Ханта и Мэри, что включало Клер, как к ней ни относись. Джордж вздохнул который раз за день.
– Пока я ничего не решил, Эдвард. В любом случае подождем решения о погребении Перси, а потом возьмемся за остальные дела.
– Кстати, Джордж, давно хотел спросить. Здесь, в Пизе, вас тоже преследует привидение или девушка являлась только на вилле в Ливорно? – Трелони, поселившийся у Байрона в мае на вилле, не имел возможности узнать о привычках привидений в особняке Лафранча.
– Нет, в Пизе спокойно. Говорят, на вилле дела Роза жила девушка. Она полюбила юношу, которого невзлюбил ее отец. Прямо-таки шекспировский сюжет, просится на сцену. Девушка пыталась бежать, но была поймана. Вскоре она умерла от горя.
– Байрон, вы вправду верите, что люди могут умереть из-за несчастной любви? – Трелони уже слезал с лошади: они прибыли на то место, где имели обыкновение стрелять вечерами.
Джордж также спешился. Не отвечая, он прошел к сараю. Трелони последовал за ним. Мишени никто не трогал. С момента их последнего приезда все осталось на своих местах. Друзья начали заряжать пистолеты. Эдварда всегда поражало, как метко стрелял Байрон. Несмотря на легкую дрожь в руках, иногда излишнюю суетливость перед выстрелом, Джордж стрелял лучше товарищей, постоянно попадая в десятку. Он умел собраться в самый последний момент, в мгновение ока поднимая пистолет и нажимая на курок.
Вот и сейчас не успел Трелони глазом моргнуть, как пуля застряла ровно по центру мишени. Эдвард прицелился, выстрелил – пуля оказалась чуть ниже байроновской. Буквально миллиметры отделяли ее от цели.
– Причиной смерти может быть обыкновенная лихорадка. Меня часто мучают лихорадки, – неожиданно продолжил прерванную беседу Джордж. – Когда-нибудь я умру от одного из приступов. Не исключено, – он перезарядил пистолет, – что из-за любви, мой дорогой друг? Причиной смерти является болезнь, а не любовь. Что вызывает эту болезнь? – раздался выстрел, и вновь пуля сидела ровно по центру. – Ослабление организма, мой драгоценный друг, ослабление организма. Погиб Перси и прекрасный джентльмен Уильямс. Я переживаю и оттого теряю силы. Умри я сейчас, скажут: умер из-за смерти близкого друга.
Трелони вздрогнул. Спокойные размышления Байрона о смерти даже его порой ставили в тупик. Джордж представлял собой во многом сочетание несочетаемых качеств. Возле Трелони стоял довольно-таки высокий мужчина, очень худой, но атлетически сложенный. Врожденная хромота не мешала Байрону великолепно боксировать, плавать, ездить верхом и метко стрелять. Его на самом деле мучили лихорадки, он стеснялся деформированной ноги и постоянно искал вокруг дурные знаки…