Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетия

И. Я. Фроянов Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX — начала XIII столетия

ПАМЯТИ БРАТА ВЛАДИМИРА ЯКОВЛЕВИЧА ФРОЯНОВА

ВВЕДЕНИЕ

В древнерусской истории Новгород выступал соперником «матери градов русских» — Киева. Причина столь заметной роли волховской столицы заключалась отнюдь не в своеобразии и неповторимости новгородской государственности, о чем говорят некоторые современные исследователи.^{1} Историческое развитие Новгорода происходило в едином потоке и на общей основе с другими землями Древней Руси, отличаясь лишь местными особенностями и вариациями.^{2} Эта причина состояла в том, что Новгород, наряду с Киевом, являясь древнейшим очагом восточнославянской государственности, вырос в один из крупнейших экономических, политических и культурных центров Руси XI — начала XIII столетия. И вряд ли обоснованы попытки новейших историков отдать целиком в созидании государства первенство Киеву, отодвинув Новгород на второй план.^{3} Исторические источники, находящиеся в научном обороте, скорее склоняют к мысли об известном паритете двух великих городов России в формировании отечественной государственности. Это по-своему сознавали уже древнерусские политики и интеллектуалы. И именно поэтому «в русской исторической литературе XI в. существовали и боролись между собой два взгляда на происхождение Русского государства. Согласно одному взгляду центром Руси и собирателем славянских земель являлся Киев, согласно второму — Новгород».^{4}

Соперничество Новгорода с Киевом имело самые различные конкретные проявления. Оно выражалось в организации собственного летописания, противопоставляемого по идейным установкам киевскому, строительстве собора св. Софии, конкурирующего со знаменитым киевским храмом. Иногда в идейной борьбе новгородцы настолько увлекались, что теряли чувство меры. Они объявили родоначальника киевских князей Кия перевозчиком-лодочником, который сновал от одного берега Днепра к другому, покрикивая: «На перевоз, на Киев!» Автор Повести временных лет с негодованием отверг этот обидный для киевлян навет. Но новгородские патриоты пошли еще дальше, представив Кия и его братьев как лютых разбойников, которых князь заточил в темницу, а потом, сжалившись, отпустил на свободу. Те ушли на Днепр, где и основали город Киев.^{5} «Сказка эта, — писал С. М. Соловьев, — произошла от смешения двух преданий — об основании Киева и о первых варяжских князьях его».^{6}

Весьма показателен, хотя и недостаточно оценен современной наукой, тот факт, что, кроме Киева, только в Новгороде мы встречаем представителей всех ветвей разросшегося в XII в. Рюрикова древа. Ключ к разгадке такой популярности Новгорода у древнерусских князей находим в словах Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, обращенных к сыну своему Константину, отъезжающему на княжение в Новгород: «На тобе Бог положил переже стареишиньство во всей братьи твоей, а Новъгород Великыи стареишиньство имать княженью во всей Руськои земли».^{7} Характерно и высказывание новгородского летописца, заявлявшего о том, что «преже Новгородчкая волость и потом Кыевская».^{8} Как бы там ни было, Новгород, подобно Киеву, неудержимо манил к себе князей, в чем он вместе с Киевом резко выделялся среди остальных волостных центров Руси XI–XII вв.

События, происходившие в Новгороде во второй половине IX в., многим дореволюционным историкам казались поворотными в судьбах государства и политической власти в России. Рюрик, по словам В. Н. Татищева, «наипаче самовластие утвердил, которое до кончины Мстислава Петра, Великого от его дел имянованного, ненарушимо содержалось… По кончине же оного Мстислава Петра Мономахова сына все оное чрез междоусобие наследников разорилось; князи, бывшии прежде под властию, так усилились, что великого князя за равного себе почитать стали, и ему ничто более, как титул к преимуществу остался, а силы никакой не имели. И тако учинилась аристократия, но безпорядочная»^{9}. И лишь Иван III, «опровергнув власть татарскую, паки совершенную монархию возставил…».^{10}

Н. М. Карамзин с приходом варягов в Новгород связывал «начало Российской истории».^{11} Главная заслуга Рюрика — «основание монархии», благодаря чему Русь за один только век шагнула «от колыбели до величия редкого».^{12}

Отвечая на вопрос о значении призвания Рюрика с братьями в истории России, С. М. Соловьев утверждал: «Призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории, есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую историю. Главное, начальное явление в основании государства — это соединение разрозненных племен через появление среди них сосредоточивающего начала, власти. Северные племена, славянские и финские, соединились и призвали к себе это сосредоточивающее начало, эту власть. Здесь, в сосредоточении нескольких северных племен, положено начало сосредоточению и всех остальных племен, потому что призванное начало пользуется силою первых сосредоточившихся племен, чтобы посредством их сосредоточивать и другие; соединенные впервые силы начинают действовать».^{13}