– У тебя серьезная легочная инфекция. – Мама оттолкнула Милли и села на мою кровать. Она взяла мою руку в свою. Я чуть не захныкала от этого жеста. Я прижала пальцы к ее ладони, наслаждаясь этим кратким моментом близости. Ее лицо оставалось измученным. – Инфекция распространилась, и тот факт, что ты простудилась, не улучшил ситуацию. Твой организм очень слаб.
Я похлопала ее по руке и выдавила из себя улыбку. – Не волнуйся, мама. У меня все время бывают легочные инфекции.
– На этот раз пострадали печень и поджелудочная железа. – Милли облизнула губы и быстро заморгала. Папа подошел к окну и прижался лбом к стеклу. Дождь стучал с другой стороны, и, возможно, он сделал это потому, что не хотел, чтобы мы видели, как он плачет.
– Мы же говорили тебе, что от этого парня одни неприятности. – Папа вздохнул. Он больше не сердился. Может быть, раздражен. В основном опустошен.
– Сейчас не время, – упрекнула его Милли.
– Тебе надо было просто вернуться в Тодос-Сантос. – Мама вытерла слезы с лица, и мне пришло в голову, что, возможно, моя самая большая проблема не в том, что я не знаю, где Дин. Потому что мама редко плакала, а отец – никогда. А Милли?.. Я бросила на нее еще один взгляд. Она покусывала кожу вокруг пальца, тоже борясь со слезами.
– Кто-нибудь может выключить эту машину? – Я сменила тему разговора, пытаясь разрядить обстановку. – Звучит так, будто вот-вот взорвется. – У меня вырвался неловкий смешок.
Милли оторвала взгляд от своего круглого живота и сделала глубокий вдох, прежде чем открыть рот. – Это твои легкие, Рози.
Я закрыла рот и внимательно прислушалась. Дерьмо. Это были мои легкие. Они хрипели каждый раз, когда я делала вдох.
Фхххххсттт. Фхххххсттт. Фхххххсттт.
– Не понимаю, – пробормотала я. – Я в полном порядке. Правда.
Так ли это? Я попыталась сесть, но спина болела, а легкие горели. Милли подбежала и помогла мне, поправляя подушки за моей спиной, а мама держала меня за плечи, чтобы я не упала назад. Мои глаза резко опустились к ногам, и я сглотнула, вспоминая то, что сказала мне доктор Хастинг во время одной из наших самых первых встреч.
«Ты можешь жить полной, счастливой жизнью, Рози. Если ты прави льно разыграешь свои карты и позаботишься о себе. Большинство пациентов с муковисцидозом у мирают от длительных легочных осложнений , и становятся инвалидами с течением времени, но ес ли ты занимаешься физическими упражнениями, интенсивной физиотерапией и принимаешь лекарст ва, ты должна б ыть в порядке » .
Неужели мое здоровье пошло не по тому пути? Я еду по дороге к легочным осложнениям, делая вираж в сторону инвалидности? Я определенно не чувствовала, что контролирую свое тело. Это пугало меня даже больше, чем сама мысль о смерти.
Когда мама отпустила меня и усадила на кровать спиной к подушкам, мои глаза потемнели. Я больше не пыталась их успокоить. Пришло время им успокоить меня.
– Что-нибудь хочешь, Рози-букашка? Может быть, шоколад? – Вымученная улыбка мамы прозвучала как оскорбление. Мне было больно видеть, как она старается изо всех сил. Неудивительно, что они умоляли меня вернуться в Тодос-Сантос. Мне потребовалось ровно четыре коротких месяца, чтобы позволить себе деградировать с тех пор, как мы с Дином обнаружили, что я стучусь в запертые двери посреди проливного дождя, ожидая, что Мятежный откроет свое сердце.
Глупая девчонка. Эти слова всплыли у меня в голове, как и тогда, много месяцев назад, когда мы впервые занимались сексом. Глупая, глупая, глупая.
– Нет, спасибо, – сказала я, как только Вишес с важным видом вошел в комнату. Тот факт, что он вообще был тут, застал меня врасплох. Мое здоровье действительно было в полном дерьме, если даже Вишес заскочил попрощаться. Он сунул телефон в карман брюк и наклонился, целуя Милли в лоб. Мое сердце сжалось.
– Доктор Хастинг уже в пути. Она сокращает свой отпуск, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, но мы все пробормотали слова благодарности. Я думала, что она уехала из города по семейным обстоятельствам, но, возможно, это был просто отдых от таких людей, как я.
Вишес поднял голову и спросил: – Как дела, Рози?
– Буду жить. – Я горько рассмеялась. – Я имею в виду, ты же знаешь. Или нет.
– Дин пропал без вести, – признался он, приподняв одну бровь и глядя на Эмилию, как будто спрашивая ее разрешения продолжить. Она едва заметно кивнула ему.
– Ты можешь мне сказать. Я уже большая девочка.
Даже если я на нее не похожа. Даже если не вела себя как одна из них, безрассудно стоя под дождем и ожидая Дина.
Вишес потер затылок и выдохнул воздух. – С утра пятницы о нем ничего не слышно. Итак, чуть больше двадцати четырех часов.
Хорошо. Я надеялась, что он мертв.
Нет. Не правда.
Беспокойство грызло меня изнутри. Что случилось с его отцом? А что случилось с Ниной? Почему он исчез, и в какой момент я должна была стряхнуть с себя преданность, которую питала к нему, и сосредоточиться на себе?
– Никому нет дела до Дина, – Милли оскалила зубы, вставая и держась за спинку стула. – И если он появится здесь, я поделюсь с ним своими мыслями.
– Эй, – Я закашлялась, и все остановились и посмотрели на меня, ожидая, когда я закончу. Все мое лицо покраснело, прежде чем мне удалось остановить поток сухого лая. – Сначала убедись, что с ним все в порядке. Выясни, что он здоров, а затем дай ему немного своего ума.
– А если он захочет тебя видеть? – спросила она.
– Если он придет сюда пешком, то нет, спасибо. На носилках? Да, пожалуйста.
– Рада, что у тебя сохранилось чувство юмора. – Ее ноздри раздулись. – А теперь перестань шутить и отдохни немного.
Ей не нужно было просить меня дважды. Через десять минут я снова крепко спала, надежно укрытая руками бессознательного состояния и обезболивающих. И хотя голоса вокруг меня были приглушены, а свет в комнате не давал мне спать, звук моей ускользающей жизни играл на заднем плане, когда мои легкие боролись за воздух.
Фхххххсттт. Фхххххсттт. Фхххххсттт.
Глава 29
Дин
Что это за ужасный запах?
Прошло около минуты с того момента, как я осознал, что лежу где-то на животе, в незнакомой мне комнате, пока мне не удалось открыть глаза. Черт, это было тяжелее, чем нести Трента на спине, что я действительно сделал, когда он получил травму в средней школе. Но сейчас было не время останавливаться на этой истории.
Где же я? Я огляделся вокруг. Справа от меня стояла белая тумбочка, простыни были розовые, а комната выглядела чистой и пахла цветами…
Срань господня, только не это.
Я вскочил слишком быстро, споткнувшись о груду платьев на бело-розовом ночном столике. Затем я опрокинул какую-то косметику, затем услышал звон посуды за дверью комнаты. На мне не было обуви, только брюки и рубашка – слава Богу, – и мне потребовалось ровно три секунды, чтобы встать в коридоре этой женщины – ее квартира была размером с мою кладовку – и попытаться не выблевать свою последнюю еду на пол.
Комната кружилась, в голове стучало, и я был почти уверен, что в моем животе была бесконечная дыра, ожидающая наполнения мягким хлебом, чтобы он мог впитать немного алкоголя, который я выпил вчера.
– Мы переспали прошлой ночью? – спросил я женщину на кухне.
Она резко обернулась и посмотрела на меня так, словно я был зеленым существом, упавшим с неба в серебристом комбинезоне. Я несколько раз моргнул, пытаясь понять, была ли это галлюцинация или все это было на самом деле.
– Я бы ударила себя ножом в лицо, прежде чем переспать с тобой, – Эль поджала губы и вернулась к мытью посуды. – Нет. Я видела, как ты зигзагами бежал по улице и бормотал что-то о своем отце и Рози. Я попыталась дозвониться до нее, но она не отвечала, и я решила предложить тебе место для ночлега. Я спала на диване. Ты должен мне подарочную карту на массаж. Это твоя оплата. – Она дернула плечом.