Мир тебе, ублюдок.
– В.
Не совсем пурпурная проза, но это был Бэрон Спенсер.
Я потянулся, чувствуя, как горячее тело взбирается на меня сверху, борясь с озером темно-синих, гладких, шелковых простыней между нами. Вокруг меня были груды богатой ткани, горячей плоти и мягких изгибов. Солнце лилось из моего окна от пола до потолка, освещая балкон площадью в тысячу квадратных футов, море свежескошенной травы кровоточило на горизонте Манхэттена. Лучи тепла лизали мою кожу. Мокрый бар требовал, чтобы я приготовил себе «Кровавую Мэри». И плюшевые, серые и темно-синие диваны умоляли меня взять девочек так, чтобы весь гребаный Нью-Йорк все видел и слышал.
Короче говоря: это утро было потрясающим.
Вишес, впрочем, не был устрашающим.
Поэтому я позволил себе купаться в комфорте этих женщин – Наташа и Кеннеди – и делать то, что Бог, или природа, или обе они хотели, чтобы я сделал: жестко их трахнул.
Пока Кеннеди, прелестная рыжеволосая женщина, осыпала поцелуями мою шею, направляясь к паху, а Натали, веселая инструкторша по йоге, жадно целовала меня в губы, я обрабатывал новую информацию сквозь стук молотков в голове из-за вполне заслуженного похмелья.
Итак, Милли Леблан была очень расстроена из-за репетиции. Не удивлен. Она всегда была такой хорошенькой девочкой, которая хотела, чтобы все было идеально, и упорно трудилась, чтобы все было именно так. Разительный контраст с человеком, за которого она выходила замуж, который взял на себя смелость запятнать как можно больше жизней своим сухим умом и отвратительным поведением.
Она была самым милым человеком из всех, кого я знал, а он был самым противным.
Наверное, я должен был подумать «а если бы это был я?» – потому что Милли была моей девушкой. Потому что человеческий мозг устроен так, чтобы заполнять пробелы, а мне было двадцать девять, и Милли была единственной девушкой, с которой у меня были серьезные отношения.
Правда, как всегда, была одновременно разочаровывающей и нелестной.
Милли никогда не была моей большой любовью. Она мне нравилась, но это не было яростно или безумно. Я заботился о ней и хотел защитить, но меня это никогда не сводило меня с ума, как это случилось с Вишесом.
Тот факт, что она мне все еще нравилась после того, как бросила меня и свалила, оставив бестолковое письмо о разрыве, просто показывает, что мы на самом деле не были созданы друг для друга. Потому что, по правде говоря, я был очарован Эмилией Леблан... пока не влюбился.
Иногда кажется, что мне просто нравилась сама мысль о ней, и я никогда не любил ее. В любом случае, одно нельзя было оспорить – когда я был с ней, я был добр к ней. Верен. Я ее уважал. А она же, в свою очередь, поимела меня.
По сей день я не чувствую, что хорошо знал свою единственную бывшую девушку. Ну, только немного. Дерьмо, которое можно заполнить на профиле, на сайте знакомств. Сухие факты. Она была артистична, застенчива и хорошо воспитана. Но я не имел ни малейшего представления о ее страхах и тайнах. Что не давало ей спать по ночам, и заставляло ее кровь кипеть, а тело дрожать.
Другая часть моей отвратительной правды заключалась в том, что я никогда не хотел узнавать какие-то вещи о ком-то еще, кроме Рози Леблан. Но Рози чертовски ненавидела меня. Так что я остался холостяком. Надеюсь, она передумает. Она просто обязана была это сделать.
Кстати, о Рози: она не брала денег у Вишеса и Милли, если только это не было необходимо. Это было общеизвестно, и она сделала это год назад, обставив мою квартиру в Нью-Йорке стоимостью два и три десятых миллиона долларов, в которую переехала, отбросами Craigslist, которые в общей сложности стоили меньше двухсот долларов. Я сомневался, что смогу переубедить ее, но когда дело касалось ее, я всегда был готов попытаться.
Так или иначе. Вернемся к самому важному – секс.
Именно тогда, когда Кеннеди взяла меня в рот, демонстрируя какой-то серьезный горловой талант, я услышал стук в дверь. Никто не мог войти в здание без кода, и никто не собирался приходить в гости, что привело меня к простому выводу, что это, должно быть, сама Мисс Леблан.
– Дин! – Ее хриплый голос проник из внешнего зала в каждую клеточку моего тела, и я сразу же стал тверже. Кеннеди заметила это, я уверен, потому что ее хватка на моем члене ослабла, а затем я почувствовал ее тяжелое дыхание на своем бедре. Наташа остановила движение языка. Они обе замерли. Еще три стука в дверь. – Открывай.
– Это опять та странная девчонка? – спросила одна из девушек, бросив хмурый взгляд и надув губы.
– Конечно, черт возьми.
– Она меня пугает.
– Сумасшедшая, – согласилась Натали. Как будто их мнение имело значение. Для меня. И Рози.
Я поднялся, сел и натянул черные спортивные штаны. Я не оплакивал этот несбывшийся трах. Мне больше хотелось взглянуть на Рози, гадая, зачем она сюда пришла. Я встал и потер сонные глаза, мои руки скользнули вверх, чтобы намеренно запутать мои волосы. – Это было весело. – Я поцеловал обе тыльные стороны их рук, прежде чем решительно направился к входной двери. – Мы должны как-нибудь повторить это снова.
Нет. Мы не собирались делать это когда-нибудь. Или в любое другое время. Это было прощание, и они обе это знали. Я был совершенно спокоен, когда подобрал их накануне вечером в каком-то баре на Манхэттене. Они вдыхали кокаин, как будто это была сахарная пудра, может быть, это стоит тысячи долларов, на столе в блестящем месте, куда я ходил всякий раз, когда мне нужно было использовать эти изготовленные на заказ презервативы. Я сел за стойку, обменялся с ними несколькими кокетливыми взглядами, а затем подал знак бармену, чтобы он прислал девушкам напитки. Они пригласили меня выпить вместе. Я пригласил их сесть мне на лицо. Одна рюмка превратилась в семь. Этот сценарий становился все более старым.
– Ого, да ты просто кусок дерьма, – Кеннеди первой поднялась с постели. Я повернул голову, чтобы посмотреть, как она поднимает свое платье с пола, дергая его вверх, как будто это причинило ей какую-то боль.
Неужели? Не думаю. Прежде чем поймать такси, чтобы отвезти их к себе, я выложил им все ясно, как чертово августовское небо: это секс на одну ночь. Господи, какая часть того, чтобы забрать их из бара и использовать «двух девушек, одну чашку в качестве темы для светской беседы», заставило их думать, что будет что-то большее?
Я ободряюще подмигнул девочкам, прежде чем с важным видом направиться в просторный, залитый шампанским коридор с кремовым мраморным полом и черно-белыми семейными портретами, которые смотрели на меня из каждого угла с огромными белозубыми улыбками.
– Э-э, простите, Мистер Засранец? Мы же только начали! – добавила Наташа высоким голосом. Я уже был в фойе, распахивая дверь, притягиваемый, как магнит, к источнику всего моего либидо. Малышка Леблан. Маленькая, красивая, сумасшедшая пикси.
На Рози были джинсы и простая белая рубашка на пуговицах – ее вариант сшитого на заказ костюма. Высокий грязный пучок волос на макушке, и огромные глаза говорили мне, что она не впечатлена. Я прислонился плечом к двери и ухмыльнулся.
– Ты передумала насчет позднего завтрака?
– Ну, ты шантажировал меня арендной платой, – ее взгляд на секунду переместился с моего лица на пресс, а потом снова поднялся и прищурился.
Черт, правда. Мои воспоминания о прошлой ночи были затуманены алкоголем, травкой и кисками.
– Заходи, – я шагнул в сторону, и она повернула голову в мою сторону.
– Я думала, ты хотя бы сваришь кофе. Вот тебе и добрососедство, – пробормотала она, глядя на мою квартиру широко раскрытыми глазами.
Я скрестил руки на груди и провел языком по нижней губе.
– Ты хочешь по-соседски? Я могу угостить тебя завтраком в пекарне внизу и подать несколько оргазмов на десерт, – сказал я и добавил: – Можно затащить тебя в постель?
– Можно перестать приставать ко мне? – Ее голос был болезненно равнодушным, когда она проходила мимо огромного бело-серого острова в центре моей кухни, нержавеющая сталь подмигивала нам с блеском из каждого угла комнаты. Она плюхнулась на табурет и уставилась на мой пустой кофейник возле раковины, как будто он совершил преступление на почве ненависти.