Ты скоро умрешь.
Ис чезнешь. Задохнешься в могиле.
Он будет двигаться дальше.
И найдет себе другую девушку.
Он будет двигаться дальше.
И это будешь не ты.
Он будет двигаться д альше.
Но это не повредит. Больше ничего не будет. Потому что… т ы уйдешь.
Резкий стук в дверь остановил все мои мысли, вертевшиеся в голове. Судя по его интенсивности, тот, кто стоял за дверью, уже несколько долгих минут пытался привлечь мое внимание. Я знала, что это не мои родители и не Эмилия, потому что они никогда не стучали, прежде чем войти. Я не хотела надеяться, но и не могла ничего с собой поделать.
– Да? – Я прочистила горло и прикусила губу, чтобы подавить кашель. Мои глаза в отчаянии цеплялись за дверь, умоляя, чтобы это был он.
Дверь открылась.
И тут кто-то вошел.
Это был не он… Но он был вторым по значимости.
Дин
Я не сказал ни слова Вишесу, пока он вел машину под дождем по дороге в больницу. Он припарковался, обошел машину, открыл мне дверцу, схватил за шиворот и швырнул к ближайшей стене, рыча мне в лицо. Это застало меня врасплох, и я открыл рот.
– Какого хрена, Коул? Я думал, ты сказал, что прекратил. Она умирает.
– Я знаю, – прошипел я, отталкивая его. Тяжесть моих действий грозила сокрушить остатки рассудка. Он сжимал мои легкие, не давая мне набрать весь воздух, которым она не могла дышать. – Я, блять, знаю, ясно? И пытаюсь все исправить.
– Прекрати пить, – рявкнул он, но ему не было нужды говорить мне об этом. Я уже знал, что моя любовная связь с алкоголем закончилась. Все закончилось в ту же минуту, как Рози сказала мне, что позаботится обо мне. С тех пор у меня были только рецидивы, вызванные обстоятельствами.
Но больше никаких рецидивов.
И больше никакой херни.
Отныне,
Я буду вести себя хорошо. Если после того, как все это закончится, останется что-то хорошее.
– Так позволь мне рассказать тебе, что происходит сейчас, Мятежный. – Он выплюнул мое старое прозвище, его дыхание обдувало мое лицо, когда он крепче сжал мой воротник. Я позволил ему насладиться моментом. Я надирал ему задницу каждую неделю, когда мы были подростками. Я понял. Я все испортил. Искупление было в порядке вещей.
– Я помогу тебе. Один раз. Один гребаный раз, и ты не заставишь меня пожалеть об этом. Нет. Ты пойдешь туда и извинишься. Перед ней, ее родителями, Милли. Перед медсестрами, администратором и парнем, который моет окна. Перед всеми. Потому что ты… Облажался так, что другим людям пришлось лететь через всю страну, чтобы убрать твой беспорядок. Понятно?
– Оставь эту чушь, Опра. – Я оттолкнул его, шагая вглубь больницы. – Я точно знаю, как сильно все испортил, и хотя ценю, что ты на моей стороне, я сам знаю, как все исправить.
* * *
Мы прошли мимо Милли, которая покупала травяной чай в кафе под больницей. Вишес остановился и дернул подбородком в ее сторону.
– Помирись с ней.
– Мы с ней не ссорились. – У меня были запавшие, усталые глаза. У меня не было времени на Милли. Я был в той фазе, когда хотел все исправить, а не зацикливаться на прошлом.
– Это бессмысленно, Дин. Рози все равно никогда не примет тебя обратно без благословения Милли. Так что просто сделай это.
Я неохотно подошел к ней, она выглядела очень беременной и очень раздраженной, сидя за столиком, потягивая чай. Вишес ждал снаружи и делал вид, что возится со своим телефоном. Мудак.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – сказала она.
Мы больше никогда не разговаривали. Милли и я. Мы вели светскую беседу, болтая о пустяках, когда вместе проводили День Благодарения, и я даже помогал ей мыть посуду, но в основном мы держались подальше друг от друга.
– Скажи мне кое-что, Дин. Ты любишь мою сестру? – Ее голубые глаза изучали мои. Я втянул в себя свой гнев, сдерживаясь, чтобы не потерять свое дерьмо.
– Она весь мой гребаный мир, – признался я.
– Тогда почему же ты ее подвел?
– Я был эгоистом.
– Моя сестра не может быть с эгоистичным мужчиной.
– Я изменюсь.
– А что, если ты не можешь измениться?
– Вишес изменился, – огрызнулся я. – Он изменился ради тебя. Послушай, Милли, ты мне нравишься. Всегда нравилась. Но Рози… Это Рози. Все, что сделал Вишес, чтобы быть с тобой, – я могу сделать это, возможно, даже больше, чтобы быть с Рози. Это была всего лишь маленькая лажа. Я выучил урок.
Теперь настала ее очередь задуматься и сморгнуть слезы. – Мне страшно, – призналась она, кусая губы. – Так страшно.
– Мне тоже, – сказал я.
Мы обнялись. Крепко и долго. Я считал секунды, те секунды, когда был вдали от Рози. Но когда Милли наконец-то отпустила меня, понял, что это было ее благословение. Я смахнул пальцем слезу с ее лица.
– Я действительно люблю ее, – сказал я.
– Я все понимаю. – Она кивнула и засмеялась-заплакала. – Господи, как же мы вообще были вместе?
– Не знаю, – ответил я. – Наверное, все хотят получить кусочек меня.
Она ударила меня кулаком по руке.
– Покажи ей, что ты ее любишь, Дин.
Я собирался это сделать, даже если это было бы последнее, что я сделаю.
* * *
Это был уже восьмой раз, когда я приходил сюда с тех пор, как ее положили в больницу три дня назад, надеясь, что она проснулась, и ее родители проявят достаточно великодушия, чтобы позволить мне увидеть ее.
Машины лениво гудели из комнат вдоль длинного коридора. Медсестры в синих униформах поспешили мимо меня, их плечи касались моих, когда они просматривали свои отчеты. Вишес был рядом со мной. Мы завернули за угол. Через четыре двери от ее комнаты я остановился. Вишес остановился рядом со мной.
– Что? – спросил он, его глаза были все еще в телефоне.
– Скажи мне, что мое похмелье портит мне зрение. – Я указал на ее дверь. Он провел передними зубами по губе, пытаясь понять, что же, черт возьми, происходит.
– Даррен, – выплюнул я. – Чертов Даррен. Доктор Придурок только что вошел в ее палату.
Был момент, когда по моим венам пробежало столько адреналина, что каждый нерв в моем теле зашипел. Что он там делал, и кто предоставил ему визит вежливости, которого я никогда не получал? Ускорив шаг, я заметил, что Вишес последовал моему примеру.
– Какого хрена ты делаешь, чувак? Забей на это.
Черт возьми, я так и сделаю.
– Шарлин! – крикнул я ее матери, которая стояла в другом конце коридора. Ее голова резко поднялась от чашки, в которую она смотрела, и она встала со своего места. Ее серьезное выражение лица говорило о том, что я был самим Люцифером, и в этот момент она была не совсем неправа. С меня хватит этого дерьма. Я остановился в футе от нее и ткнул пальцем в сторону двери.
– Ее бывший парень просто вошел туда? – Клянусь, у меня изо рта шла пена. – Это что, блять, шутка?
– Даррен, – подсказала она, и ее заплывшие глаза и опухшее лицо каким-то образом расплылись в робкой улыбке. – Славный мальчик, – произнесла она. Потому что, по-видимому, я им не был.
– А кто его позвал? – потребовал я ответа.
– Пол, – отец Рози. – Даррен всегда был рядом с ней. Это же справедливо, что мы ему сказали.
– Я всегда был рядом с ней, – подчеркнул я, ударяя кулаком в стену и не чувствуя ничего.
– Только не тогда, когда она нуждалась в тебе, – голос Шарлин был слишком печален, чтобы смутиться от моего спонтанного удара. – Когда она нуждалась в тебе, Дин, ты исчез.
– Я выгоню его вон. – Я направился к двери. Рози явно проснулась, если его впустили. На двери было маленькое квадратное окошко, но я знал, что лучше не смотреть. Он держал ее за руку? Была ли она рада его видеть? Она меня выгонит? У меня голова пошла кругом от возможных вариантов.
Вишес схватил меня за руку, сжав один раз. – Чувак.