– Ты – Силь? – спросила Элис.
Старуха замигала глазами и кивнула головой.
– Когда-то меня так звали.
– Ты служанка?
– Была раньше, а теперь стала стара и никому не нужна.
– А есть здесь другие слуги?
– Нет, никого нет.
– Они умерли?
– Ушли. Все ушли. – Силь оглянулась вокруг. – Кроме Малкина.
– А где он?
– Спрятался. – Старуха закатила глаза к потолку. – Он всегда прячется, потому что боится. Вы тоже спрячьтесь, а то они вас заберут.
– Кто меня заберет? И куда?
Силь усмехнулась, обнажив беззубые десны.
– Дьявол. О, он красивый, этот сатана! С черными кудрями. – Она захихикала и побрела к очагу, где улеглась на соломенный тюфяк.
Сверху, стуча каблуками, спустилась Мей и сообщила, что два верхних этажа такие же грязные, как зала.
– Каковы будут приказания, миледи? – насмешливо спросила Мей.
Элис уныло улыбнулась.
– Я выросла в богатом доме, но меня не обучили обязанностям хозяйки замка. Я знаю, что следует делать, но вот как… А вы не возьмете это на себя? – простодушно попросила она Мей.
– С удовольствием. – Мей гордо расправила плечи.
– Замечательно! Я займусь ранеными, а потом вам помогу.
Так начался самый долгий день в жизни Элис.
Глава шестнадцатая
Уже совсем стемнело, когда Говейн и Дарси поднялись по ступеням башни.
– Элис сказала, что ей нужно вас увидеть, – как бы, между прочим, бросил Дарси.
– Что же ты молчал? – возмутился Говейн и помчался вперед, но на пороге замер, пораженный. Ему показалось, что он попал не туда.
– Черт! – пробормотал подошедший сзади Дарси. – Это какое-то чудо!
Так оно и было. Говейн протер глаза и уставился на чисто вымытый пол и аккуратно расставленные столы. Стены залы, правда, были покрыты сажей, но в очаге весело потрескивал огонь, и к тому же пахло свежим хлебом и жареным мясом.
Дверь в дальнем конце залы растворилась, и вошли устало улыбающиеся женщины во главе с Бетт. Каждая несла корзинку или блюдо.
Появилась и Элис. С сияющей улыбкой и в чистой накидке, она пронеслась через все помещение прямо к нему.
– Почему вы так долго не приходили? – Она буквально согревала Говейна теплом своего взгляда.
– Я был занят… как и вы.
– Да. Пойдемте. – Она взяла его за руку и подвела к столу возле очага. – Надеюсь, вы не собираетесь сидеть за столом на возвышении?
– Нет. – Он сел и огляделся. – Не могу поверить, что это та же самая зала, в которую мы вошли всего несколько часов назад. Как вам удалось ее преобразить? Спасибо! – Говейн прижал Элис к себе и поцеловал.
Она подняла на него лучистые глаза.
– Это не моя заслуга. Всем руководила Мей и выполняла самую тяжелую работу. А вот и она!
Говейн поднялся при виде Мей, входящей под руку с Дарси, и обратился к ней:
– Элис сказала, что за возрождение малпасской залы благодарить нужно тебя, Мей.
– Все помогали, – усмехнулась явно польщенная Мей и нехотя добавила: – Даже Элис.
– Моя помощь была невелика. А вот увидите, во что Мей превратила господские покои…
– Мне не терпится посмотреть. – Говейн шутливо повел бровями, а Элис покраснела. Он сжал под столом ее руку, и она в ответ сделала то же самое.
Я люблю ее, подумал Говейн. Вот что значит настоящая любовь: это сладость и жар страсти, забота о любимом человеке, уверенность в том, что на земле есть кто-то, разделяющий твои надежды, мечты и опасения, готовый нести с тобой груз забот.
Для него таким человеком является Элис. Благодарение Богу, что он встретил ее.
Говейн поднялся и громко произнес:
– Мы много сегодня успели сделать. Правда, надо еще починить казармы и конюшни, но Малпас – наш!
Радостный крик пронесся по зале.
Говейн улыбнулся.
– Есть еще один повод для торжества. – Он подал Элис руку, и она встала. – Элис будет моей супругой и хозяйкой замка.
Мей пошатнулась и упала бы, если бы Дарси не подхватил ее.
– Мы вас поздравляем, – обняв Мей за талию, сказал Дарси.
Раздались веселые возгласы, свист и топот.
Элис с испуганным лицом посмотрела на Говейна.
– Вы хотя бы меня вначале об этом спросили.
– Я… подумал, что это, само собой разумеется. Я не прикоснулся бы к вам, если бы не собирался жениться.
– Но вы ведь не… мы не… – Щеки у нее зарделись.
Какая она хорошенькая, с улыбкой подумал Говейн.
– Все это будет после свадьбы. Правда, я ужасно нетерпеливый, – прошептал он ей на ухо.
– Я тоже, – глаза ее затуманились от желания.
Говейн снова обратился к собравшимся в зале:
– Мы хотим пожениться, но священник не скоро сюда доберется. В давние времена люди скрепляли брак поцелуем и обещанием хранить верность. Мы с Элис последуем этому древнему обычаю, а вы станете тому свидетелями. Согласны?
Громовое «да», от которого дрогнули балки, стало ему ответом.
– Мне кажется… что так не полагается делать.
– Для знатных господ это неприемлемо, но для простых людей – вполне.
– Я хочу вас в мужья… только… мне бы хотелось, чтобы присутствовала моя семья.
– И я этого хочу, – заявил Говейн.
Ей стало стыдно. Она хнычет из-за того, что ее родных здесь нет, а он вообще не знает, жива ли его мать.
– Так и не известно, где ваша мать?
Он помотал головой.
– Гулливер заявляет, что ничего не знает, но, думаю, он врет. Я допрошу его позже.
– Силь сказала, что Малкин может что-нибудь знать. Вы не нашли человека с таким именем?
– Он солдат?
– Нет, слуга.
– Это плод больного воображения Силь.
– Не думаю. Она куда-то исчезла, иначе я бы все у нее вызнала.
– Завтра я займусь Гулливером и отправлю отряд в деревню, что на обрыве. Но сегодня ночью, – Говейн улыбнулся, – я буду спать в своей постели рядом с женой. Если, конечно, вы берете меня в мужья.
– Беру, – громко ответила Элис.
Говейн обвел взглядом толпу.
– Вы все слышали согласие леди Элис! – Он приподнял ее и крепко поцеловал под оглушительные крики.
– Не задушите ее в своих объятиях, – заметил Дарси.
Говейн с трудом оторвал губы от рта Элис. Он забыл о том, что они не одни.
Обед прошел весело. Ели хлеб и вкусную похлебку из солонины, пили эль из запасов Ранульфа.
Когда миски были опустошены, а эль выпит, Говейн встал.
– Я благодарю вас всех за тяжкий труд и за вашу верность. Если мы хотим зажиточной жизни, нам еще понадобится и то и другое. – Вытащив из ножен меч, он поднял его рукояткой вверх, так, что эфес и клинок образовали крест. – Я клянусь всем, что мне дорого, что буду защищать вас до последнего вздоха!
– Говейн! Говейн! – нараспев повторяли люди.
– За Малпас и за лорда Говейна! – выкрикнул кто-то. Старая каменная башня сотрясалась от громовых приветственных раскатов.
У Говейна слезы навернулись на глаза. Впервые эта ватага мятежников, которых он превратил в вооруженный отряд, обратилась к нему в соответствии с его титулом. Он никогда об этом не просил, но ему было приятно, что эти люди считают его своим господином. Говейн притянул Элис поближе и прошептал:
– Что, если мы улизнем?
– А как же спальная церемония? Они ведь захотят посмотреть, как я раздеваюсь, и убедиться, что у меня нет изъянов.
– Им придется поверить мне на слово. – И Говейн торопливо вывел свой главный трофей из залы.
Через несколько минут они, наконец, остались вдвоем за закрытой на засов дверью господских покоев. В комнате стояла огромная кровать с балдахином на четырех подпорках, но пока без занавесок. Постель Элис сама застелила полчаса назад свежим бельем. Тогда это ложе не казалось ей таким… пугающим.
В смущении Элис подошла к окну и стала смотреть сквозь щели в ставнях, но ничего, разумеется, не увидела.
– Что с тобой, любимая? – Говейн положил руки ей на плечи, и она вздрогнула. – Ты меня боишься?