– Боже милостивый! Как она туда забралась? – воскликнул Бертрам.
– Жан, Лэнг Гиб! Принесите одеяла, – приказал Говейн и спросил: – Это окно чьей комнаты?
– По-моему… Мей.
Говейн побледнел. Неужели Мей расправилась с Элис?
Но в этот момент ставни над головой Элис распахнулись, и в окно высунулась сама Мей. Говейн увидел ужас, отразившийся на ее лице. Затем Мей нагнулась к Элис.
– Что она делает? – закричал Бертрам. – Она ведь не сможет втащить Элис внутрь!
– Но она поддержит ее! – И Говейн кинулся через двор в башню, взлетел по лестнице и, весь взмыленный, наконец, очутился в комнате.
– Помогите, – еле слышно прохрипела Мей. Она наполовину высунулась из окна, зацепившись ногами за тяжелый сундук.
Говейн навис над Мей и схватил Элис за запястья. Господи, какая же она хрупкая!
Элис подняла голову, и он увидел ее огромные, полные ужаса глаза на бледном лице. Губы у нее были в крови.
– Не бойся, любимая! – Говейн изо всех сил старался говорить спокойно. – Я сейчас подниму тебя. Отпусти, Мей. Я сам справлюсь. – Он медленно втащил Элис в комнату и заключил в объятия.
Она, рыдая и дрожа, прижалась к нему. Успел бы он добежать, если бы не Мей?
– Как это случилось? – спросил он Мей.
– Не знаю, – ответила она. – Я поднялась из залы, услыхала крик и вбежала в комнату.
– Спасибо тебе, – просто сказал Говейн.
– Это Ральф! – Элис отняла лицо от груди Говейна. – Он скинул меня с крыши.
– Что?! – воскликнул Говейн. – Но почему?
– Он хотел отомстить.
Гнев Говейна был настолько велик, что волной захлестнул и Элис.
– Он хотел отомстить мне, убив тебя? Я знал, что он меня ненавидит!
– Не вини себя, – ласково успокаивала его Элис.
– Что же я за муж, если не могу защитить собственную жену?
– Не расстраивайся…
– Тебе надо лечь. Пойдем в нашу комнату.
– Я не поблагодарила Мей. – Элис повернулась к женщине, которая из недруга превратилась в спасительницу. – Спасибо! Если бы не вы, я погибла бы.
Мей улыбнулась.
– Хорошо, что я вовремя очутилась рядом.
Говейн повел Элис вниз, обнимая за плечи, но она ощущала его отстраненность. У нее шумело в ушах, и она никак не могла унять дрожь. Говейн уложил ее в постель и накрыл одеялом до подбородка.
В комнате царила напряженная тишина. Элис не знала, что сказать. Говейн подбросил в огонь поленья, затем поднес ей чашку с вином.
Она потягивала маленькими глотками горячее пряное вино, согревавшее ей желудок, но не растопившее лед на сердце.
– Что случилось? – наконец спросила она.
– С этим можно подождать. Отдохни и приди в себя. Черт, мне давно нужно было разобраться с Ральфом! Его ищут, так что он далеко не уйдет.
Элис чувствовала, что Говейн взволнован не только из-за Ральфа.
– Скажи, что тебя еще беспокоит. Ранульф? Он направляется сюда?
– Это входило в ваш сговор? – резко спросил он.
– Сговор?!
У Говейна вырвалось жуткое проклятие, и он начал метаться по комнате, как зверь в клетке.
– Одного не могу понять – почему ты ждала, пока мы возьмем Малпас? Ему было бы легче устроить нам засаду на дороге.
– О чем ты? – Элис села.
– О ваших… с Ранульфом планах. – Лицо Говейна исказилось от ярости.
– Ничего не понимаю! Я ни о чем не сговаривалась с Ранульфом!
Губы Говейна, так страстно целовавшие ее всего пару часов назад, скривились в презрительной усмешке.
– Не станешь же ты отрицать, что помолвлена с ним?
– Что?! Ты шутишь… – Элис выбралась из постели и подошла к нему. – Я никогда не была помолвлена с Ранульфом! – Она коснулась его крепко сжатого кулака, но… ничего не ощутила. Неужели его чувства к ней умерли?
Говейн отнял у нее свою руку.
– Издан указ, объявивший меня вне закона за убийство некой Элис Соммервиль, невесты Ранульфа.
– Это ложь! Я жива и никогда не была помолвлена с…
– Ложь, говоришь? Указ исходит от Гарета Соммервиля, графа Винчестерского. Это твой отец?
Элис вздохнула.
– Да. Я хотела сказать тебе об этом раньше, но… Вначале я думала, что ты собираешься получить за меня выкуп. – Душа Элис разрывалась от боли, но она продолжила: – Я боялась, что ты убьешь меня, если узнаешь, что я принадлежу к знати, которую ты ненавидишь.
– Значит, ты притворялась из боязни? Элис снова дотронулась до его руки – она была такая холодная!
– Я люблю тебя, Говейн. Это так же верно, как ночь, что мы провели вместе.
– Забавы в постели с любовником-бандитом перед законным браком с моим знатным братцем? – усмехнулся он.
– Как ты можешь говорить такое?
– Бланш я тоже был нужен для развлечения, – не обращая внимания на ее слова, сказал Говейн. – Вы, благородные дамы, все одинаковы!
Элис взорвалась:
– Я не такая, как она! И мне не нравятся твои намеки на то, что я распутная женщина.
– Знаю, ты не такая. – На мгновение его взгляд смягчился, но не надолго. – Когда выйдешь замуж за моего брата, не признавайся ему, кто лишил тебя невинности.
– В этом не будет необходимости, – сквозь зубы процедила Элис. – Я не помолвлена с Ранульфом и уж точно никогда не буду ему женой.
– Поступай, как знаешь. – Говейн пошел к двери.
– Куда ты идешь?
– Готовиться к осаде. Твой отец с женихом собираются атаковать замок. Они должны узнать, что я умею защищать свою собственность.
– А… как же я?
– Если я увижу, что ты не предательница, то позволю тебе уехать. Пока ты останешься здесь. Может, я обменяю Малпас на тебя, – пренебрежительно добавил он.
Дверь за ним захлопнулась, а Элис, заливаясь слезами, упала на кровать. Как такое могло случиться?
Всему виной вероломство Бланш! Это она отравила душу Говейна, и он перестал верить людям, утратил способность ясно мыслить. Иначе он понял бы, что, поскольку она жива, а не мертва, Ранульф обманул ее отца, и только поэтому тот подписал указ.
Но она найдет способ переубедить его и научит доверять ей. Соммервили любят один раз и на всю жизнь, и она не расстанется со своей единственной любовью.
Глава восемнадцатая
Говейн выбежал из башни. Он был вне себя. Элис – не его жена, а Ранульфа! Она лгала ему. Господи! Хотелось кричать или, по крайней мере, ударить кого-нибудь!
– Говейн! – окликнул его Дарси. – Я только что узнал о том, что случилось с Элис. Как она?
– Женщины – те же кошки, они всегда падают на четыре лапы.
– В чем дело? – нахмурился Дарси.
– Черт, я, должно быть, проклят! – И он медленно, с трудом изложил Дарси все печальные новости.
– Невеста Ранульфа… Тогда понятно, почему она путешествовала с ним. Но я просто не могу представить такую добрую и сострадательную женщину, как Элис, рядом с этим негодяем, – сказал Дарси.
Говейн фыркнул:
– Браки аристократов устраиваются ради земель и титулов, а у Ранульфа все это есть.
– Может, ее вынудили? – предположил Дарси.
– Тогда почему не сказать мне об этом? Я бы помог ей. А она лжет. Сначала солгала, почему ехала с Ранульфом, потом отрицала, что они помолвлены. В указе прямо сказано, что меня обвиняют в убийстве Элис Соммервиль, невесты Ранульфа.
– Значит, главное, что нам надо сделать, – это послать Элис к лорду Гарету, когда его войско подойдет сюда.
– А если Элис – лишь предлог, чтобы уничтожить меня? Они в любом случае нападут на нас, тем более, если Ранульф узнает, что я спал с его невестой.
– Хмм… Об этом я не подумал. Все равно, вы поспешили поверить тому, что Элис – сообщница Ранульфа…
– Не хочу больше об этом говорить! У нас сражение с часу на час.
Караульный у ворот крикнул им, чтобы поостереглись. Говейн и Дарси едва успели отбежать в сторону, как кто-то из воинов упал со стены башни, и тут же с грохотом опустился подъемный мост, и к нему со стороны конюшен устремился конный отряд. Впереди скакал Уилл Гулливер, держа перед собой в седле, словно щит, Аиста.