– Ублюдок! – зарычал Ранульф. Вытащив свой меч, он крикнул: – Хватайте его! Сто серебряных монет тому, кто убьет негодяя! – и пришпорил коня.
Люди Ранульфа устремились вслед за рыцарем, и битва началась. В ход пошли мечи, топоры, булавы. Лязганье металла, воинственные крики и вопли раненых заполнили лес.
Забытая всеми Элис сидела не шелохнувшись, в ужасе сжав до боли кулаки. Ей приходилось наблюдать, как мужчины в ее семье упражнялись на ристалище. Иногда она даже посещала рыцарские турниры, но никогда не видела настоящей битвы. Сражающихся становилось все меньше – и разбойники, и воины Ранульфа падали на землю под жестокими ударами, и их топтали лошадиные копыта.
Дар целительницы призывал Элис помочь раненым, инстинкт же понуждал бежать. Ведь если победит Ранульф, он станет требовать ее руки. А если победят разбойники, ей придется и того хуже. В любом случае ей грозит серьезная опасность.
Около нее появился молоденький юноша, выбравшийся из гущи сражения. Туника его была в крови, и он, шатаясь, зажимал рукой бок. Сделав несколько шагов, он упал.
Забыв обо всем, Элис соскользнула с жеребца и опустилась на колени около раненого. Но не успела она дотронуться до него, как юноша перекатился в ее сторону. В его окровавленной руке блеснул нож. Элис отшатнулась, и лезвие едва не вонзилось ей в ребра.
– Я лишь посмотрю вашу рану, – успела вымолвить она.
Полные боли глаза расширились.
– Вы кто, монахиня?
Было не до объяснений, и Элис решила солгать:
– Да! Я сестра Элис.
Глаза раненого закрылись, и он завалился на спину.
– Мне конец, сестра. Совершите надо мной последний обряд, – прохрипел он.
– Сначала посмотрим, что с вами. – Она раздвинула прореху на окровавленной тунике и сжала зубы, чтобы не закричать от вида глубокой раны. – Рану надо зашить. – Элис взглянула на сражающихся – битва переместилась в лес. – Нам надо отсюда убраться.
Юноша, хотя и был невелик ростом, для хрупкой Элис оказался довольно тяжелым. Она оттащила его волоком в кусты и упала рядом, тяжело дыша.
– Сестра! – прошептал раненый.
– Я здесь, – Элис склонилась над ним.
– Обещайте, что не оставите меня умирать одного.
– Я вас не оставлю, но вы и не умрете! Если бы только остановить кровотечение и зашить рану… – Она приподняла юбки и оторвала полоску материи от нижней шерстяной сорочки, которую надела из-за холодной и сырой погоды вместо льняной. Сложив ткань несколько раз, она прижала ее к ране.
– Я умираю, – тихонько застонал юноша.
Под слоем грязи и крови виднелась веснушчатая, по-детски нежная кожа.
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать.
– Господи, кто отправил это дитя на бойню?
– Милорду нужен всякий, кто может носить оружие, – слабым голосом произнес паренек. – А если я умру, то одним ртом станет меньше.
Элис разрывалась между жалостью и негодованием. Какая жестокая нужда довела людей до такой крайности? Она с удовлетворением отметила, что рана не очень глубокая, но, тем не менее, ее необходимо было зашить. Иголка и нитки имелись у нее в сумке на поясе, но аптечка находилась в багаже. Одному Богу известно, куда подевались повозки и лошади. Хорошо, что в мешке, притороченном к ее седлу, есть травы. Только бы найти ее лошадь…
– Меня зовут Аист… это из-за длинных ног, – прошептал паренек. – Но вообще-то я – Дикки… Дик из Ньютона. Вы должны знать, как меня назвать, когда станете молиться. Вы помолитесь за меня?
Слезы застилали Элис глаза.
– Ты не умрешь, Дикки. Я зашью твою рану, и ты поправишься. – Она встала и огляделась, вдруг осознав, что битвы уже не слышно. Если поторопиться, то вполне можно добежать до лошади. Она прижала руку мальчика к повязке. – Держи вот так! Я скоро вернусь – мне надо принести лекарство.
У края леса Элис остановилась в нерешительности. Несколько молодых дубов и заросли крыжовника скрывали от нее дорогу. В висках стучало, но лязга оружия она не слышала. Неужели они все поубивали друг друга? Раздвинув кусты, Элис выглянула на дорогу и увидела… ад: тела людей и животных покрывали землю.
– Пресвятая Дева Мария! – Элис перекрестилась.
Подняв юбки, она стала медленно пробираться по краю дороги, стараясь не смотреть вокруг. Она искала свою лошадь и, наконец, в нескольких метрах от кровавой бойни разглядела красную с черным попону, которую оруженосец отца положил на ее лошадь. Господи, и это было всего лишь сегодня утром!
Элис подошла и стала отвязывать мешок от седла. И тут кто-то схватил ее сзади и приподнял. Она оказалась прижата к крепкому, как скала, телу.
– Кто вы, черт возьми? – раздался громовой голос.
Быстро придя в себя, Элис стала что было мочи отбиваться. Она хотела закричать, но рот ей зажала широкая мозолистая ладонь, и девушка сразу почувствовала невообразимую ярость, владевшую этим человеком. Перепуганная Элис обмякла в его руках.
– Черт! – выругался он, но ослабил хватку. – Я не причиню вам вреда, только не кричите.
Элис кивнула, и он убрал ладонь с ее рта, повернул лицом к себе и… О, ужас! Перед ней стоял главарь разбойников!
У Элис подогнулись колени, и она упала бы, если бы не его крепкие руки. Он нависал над ней, как гора. Кольчуга натянулась на его огромной груди и широких плечах, а лицо было скрыто шлемом.
– Это вы ехали вместе с Ранульфом? – прогремел его голос.
– Я…
– Сестра Элис! – Из-за кустов, пошатываясь, вышел Дикки.
Великан отпустил Элис и, обернувшись, занес меч, но вовремя остановился.
– Аист? Что ты, черт побери, здесь делаешь?
Элис забыла о собственном страхе и, выхватив из-за пояса кинжал, встала между мужчиной и мальчиком.
– Не трогайте его!
– Не бойтесь, сестра, – сказал Дикки. – Мы спасены. Это же лорд Говейн.
– Говейн? – Мужество покинуло Элис. Ей показалось, что она сейчас умрет от страха.
– Сестра Элис? – Говейн поднял забрало шлема и подозрительно посмотрел на нее. – Вы владеете кинжалом вовсе не как монахиня.
– Я… не всегда была ею, – нашлась Элис. – Мои братья… научили меня обороняться, – запинаясь, проговорила она. – В отчаянном положении все средства хороши!
– Полностью разделяю эту мысль.
– И это оправдывает нападение на нас?
– «На нас»? – удивился он. – Кем вы приходитесь Ранульфу?
Элис прокляла свой язык.
– Он – мой провожатый.
– Как закончилось сражение, милорд? – спросил Дикки.
– Неплохо: Ранульф удрал, поняв, что проигрывает. Подо мной пала лошадь, но остальные преследуют убегающих, – ответил Говейн, не сводя глаз с Элис. – Куда он вас сопровождал?
– В Ньюстедское аббатство.
Взгляд Говейна посуровел.
– Я знаю это место, но оно далеко отсюда.
– Мы заблудились.
– В этих лесах? Да Ранульф прекрасно знает эти края!
– Я… тогда не знаю…
Говейн хмыкнул:
– Ранульфа интересует лишь то, что ему выгодно. Что он надеялся получить, сопровождая вас в Ньюстед?
Господи! Что на это ответить?
– Сестра Элис! – покачиваясь, позвал Дикки.
Она кинулась к пареньку. Поддерживая его за спину, она чувствовала, как жизнь уходит из мальчика. Дикки бессильно повис на ее руках, и Говейн подхватил их обоих.
– Положите его на траву и снимите с него тунику, – распорядилась Элис, а сама развязала мешок с травами.
– Зачем ты пошел с нами? – тихим и нежным голосом спросил у мальчика Говейн, стоя на коленях и гладя его по мокрым от пота волосам.
– Простите, милорд…