Резко развернувшись в противоположную сторону, Жанетта увидела на тучах багровый отсвет. Тучи двигались со стороны скопления хижин и лачуг, среди которых стоял дом Куинси. Очевидно, в кварталах бедняков бушевал пожар. Девушка живо представила себе, как люди в страхе бегут из своих жалких лачуг, как полчища крыс мечутся под ногами, – и содрогнулась •при мысли, что пожар может охватить весь город.
Она почувствовала себя маленькой и беспомощной перед этим буйством стихии, а жуткий красный отсвет все ширился и заполнял небо. Уже был слышен отдаленный рев пламени. Запах гари становился сильнее – и вдруг ударил прямо ей в лицо, принесенный неожиданным порывом ветра. Жанетта задохнулась и зажала нос.
Дом Куинси был не так уж далеко от опасного района, но хуже всего, что ветер все время менялся и невозможно было предсказать, в какую сторону распространится пожар. На дом и садик начал падать пепел. Жанетта быстро вернулась в дом. Экономка встретила ее у двери и округлила глаза при виде хлопьев пепла на ее платье.
– Что происходит? Что там? Впрочем, не важно! Главное, что беда уж у порога!
– Да, это так.
Жанетта присела к столу, поднесла к губам чашку с остывшим чаем, но не могла сделать ни глотка.
– Скажите же, что там творится? – дрожащим голосом спросила Марго.
– Трущобы в огне, и пожар, похоже, движется в нашу сторону.
– Боже милосердный! Пожар! Моя несчастная сестра! Она погибнет, если уже не погибла!
– Только бы пошел дождь!
Экономка, ломая руки, начала что-то говорить, но неожиданно замолчала: у задних ворот послышался грохот, как будто в них ломилось сразу несколько человек. Жанетта побледнела, как ни странно, она испытала облегчение: наконец-то хоть что-то случилось!
– Что это? Боже мой, что это?! – восклицала Марго. Ее страх странным образом придал девушке решимости.
Готовая защищаться, она схватила со столика пистолет.
– Оставайтесь здесь, а я посмотрю, в чем дело.
– Но это опасно!
– Нет ничего хуже неизвестности, – возразила Жанетта.
Как только она переступила порог дома, грохот прекратился. Девушка обернулась, размышляя, как ей следует поступить. В дверях виднелось искаженное от страха лицо Марго. На растения и дворик продолжали падать жирные хлопья сажи, из-за дыма было трудно дышать. Чтобы не раскашляться, Жанетта, приподняв подол, закрыла лицо и попыталась открыть ворота, не выпуская из рук пистолет. Когда створка распахнулась, она вскрикнула от ужаса: рядом с воротами, придавив всадника, билась упавшая лошадь. Очевидно, ранее животное ударяло копытами в ворота, производя шум, так напугавший Марго. В своих упорных попытках подняться лошадь могла в любой момент ударить копытом лежащего без сознания человека.
Девушка огляделась. Переулок был пуст, хотя неподалеку слышались крики и топот ног. Она осторожно приблизилась к лошади. Та дико выкатила глаза и забилась сильнее. Человек застонал. Дальнейшее промедление могло стоить ему жизни.
Жанетта отшвырнула пистолет и, не обращая внимания на мелькающие в воздухе копыта, ухватила поводья. Животное всхрапнуло, поводя глазами, белки его глаз казались налитыми кровью из-за отсвета близкого пожара. Девушка изо всех сил потянула за покрытые пеной, скользкие поводья, одновременно ласково разговаривая с лошадью. Когда силы почти покинули ее, лошадь вдруг резко подалась вперед и встала, дрожа всем телом и роняя изо рта пену. Жанетта едва не зарыдала от радости. На задней ноге лошади была длинная поперечная рана – очевидно, в нее стреляли. К счастью, пуля прошла по касательной, не принеся особого вреда, но сильно испугав животное.
А что же всадник? Жанетта опустилась на колени, перевернула его и не сразу узнала под коркой сажи и крови самое дорогое на свете лицо.
– Куинси! – вскрикнула она в ужасе.
Глава 27
Попытка приподнять неподвижное тело не удалась – оно было слишком тяжелым. Ошеломленная, растерянная, Жанетта положила голову Куинси себе на колени, уговаривая его очнуться. Кровавая маска пугала ее, казалось, Куинси уже покинул мир живых. А пепел все падал и падал, пламя ревело все ближе, в переулке становилось жарко. Нужно было срочно отнести раненого в дом.
Осторожно опустив его на землю, Жанетта встала, подняла пистолет и бросилась было в дом, но вернулась за лошадью, не в силах оставить благородное животное на произвол судьбы. В садике, сейчас унылом и сумрачном, она накинула поводья на первую попавшуюся ветку. Экономка уже была в дверях. Лицо ее выражало безмолвный вопрос.
– Там Куинси! – крикнула Жанетта. – Он ранен! Нужно поскорее отнести его в дом.
– Помоги нам, Боже! – Марго всплеснула руками. Девушка бросила пистолет на пол через раскрытую дверь, схватила экономку за руку и потащила за собой. Пожар приближался. Казалось, рядом дышит гигантская топка. Куинси лежал в той же позе, в которой Жанетта его оставила. Она попробовала встряхнуть его, но он не очнулся.
– Боже мой, как же нам забрать его отсюда? – в отчаянии повернулась она к Марго. – Здесь ведь нельзя оставаться!
– Сейчас… сейчас…
Экономка ухватила Куинси под мышки и попробовала сдвинуть с места, но не смогла его даже пошевелить.
– Когда человек в беспамятстве, он чуть не вдвое тяжелее, а хозяин и без того никогда не был хрупким!
– Но нам как-то придется поднять его!
– Мы не справимся!
– Справимся! Другого выхода все равно нет. Возьмем его за руки и потащим.
– Хм… пожалуй, это хорошая идея! – обрадовалась Марго, на время забыв об опасности.
Со двора донеслось громкое лошадиное ржание. Экономка вздрогнула и перекрестилась.
– Ах, это его жеребец!
– Он тоже ранен и к тому же насмерть перепуган.
– Бедняжка!
– Сейчас не до него! Тяните же!
Стараясь действовать слаженно, они взяли Куинси за руки и поволокли по земле, сплошь покрытой копотью и пеплом. Короткая дорога через садик показалась Жанетте бесконечной. У нижней ступеньки лестницы обе помедлили, переводя дыхание, насколько это было возможно в тяжелом горячем воздухе. Вспомнив про распахнутые ворота, девушка бегом бросилась к ним, чтобы запереть, а когда возвращалась, молилась, чтобы Куинси пришел в сознание. Увы, он по-прежнему не подавал признаков жизни! Пришлось втащить его на ступеньки, потом через двери в дом.
– Давайте уложим его на ковре перед камином, – тяжело дыша, сказала Жанетта.
Устроив Куинси поудобнее, девушка без сил опустилась на пол. Марго рухнула рядом с ней. Некоторое время в комнате слышалось лишь хриплое дыхание измученных женщин.
Лицо Куинси казалось спокойным, почти безмятежным, но Жанетте хотелось плакать от того, что она не могла привести его в чувство.
– Я принесу воды, – предложила экономка, передохнув. – Его нужно умыть, иначе мы так и не узнаем, серьезно ли он ранен. Надеюсь, он просто ушибся при падении.
Жанетта кивнула, не спуская глаз с перепачканного лица возлюбленного. Вскоре Марго вернулась с фаянсовым тазиком воды и куском полотна, которым начала бережно смывать кровь и сажу. Лоб был рассечен, но других ран женщины не обнаружили. Очевидно, беспамятство было вызвано ушибом.
– Есть в доме коньяк? – встрепенулась девушка.
– Конечно! – И Марго снова покинула комнату.
Никаких других идей у Жанетты не было, но она надеялась, что это универсальное средство поможет. Снова и снова она макала тряпицу в холодную воду и смачивала лицо Куинси, надеясь пробудить его к жизни. Когда Марго вернулась с бутылкой, Жанетта приподняла ему голову и влила в рот немного коньяку. Не открывая глаз, он сделал слабое глотательное движение. Ободренная этим, девушка повторила опыт, но слишком сильно наклонила бутылку. Куинси рывком сел и так раскашлялся, что запекшаяся рана на лбу снова стала кровоточить. Однако теперь он был в сознании!