- Скажи, и давно ты за мной следишь? - задумалась она.
- Охранитель приходит тогда, когда в этом есть необходимость, и исключительно к тем, кто в нем нуждается.
- И как ты узнал о том, что я в беде?
- Таковым было распоряжение.
- Чье распоряжение? - не удержалась Лиза.
- Моего наставника и Верховных Распорядителей.
- Они распоряжаются жизнями?
- Нет, они подсказывают, кому требуется помощь.
- Ага, конечно... - протянула она, чувствуя, что, должно быть, окончательно повредилась рассудком. - И они снова послали тебя ко мне.
- Нет, я пришел сам. Хотел удостовериться в том, что ты видишь меня. Мне это странно.
- А мне-то как странно! - расхохоталась Лиза.
Зачарованный, гость улыбнулся: ему нравился ее смех, ни у кого прежде его присутствие не вызывало такой реакции. Дети или ревели от испуга, или молча пялились на него, как на чудаковатого персонажа, сошедшего с экрана. Изредка ему все же удавалось завоевать их доверие и симпатию. А взрослые - те из них, что выходили за пределы своего физического тела и попадали в параллельную реальность, - пребывали в таком шоке от полученного опыта, что Макс предпочитал наблюдать за ними издалека.
- Почему ты спас меня? - поинтересовалась Лиза серьезным тоном и уселась напротив, не переставая разглядывать его.
- Ты сама себя спасла, я просто помог. Ты была не готова уйти.
Она потупила взор и пробормотала:
- Это правда, я не собиралась травиться. Не знаю, о чем я вообще тогда думала. Боль была такой невыносимой, что я себя не контролировала.
- Боль, обида, одиночество. Здесь все было пропитано одиночеством в тот день, а у него острый, едкий запах.
- Запах? У одиночества?! - она усмехнулась, а ее глаза заблестели.
- Каждое состояние, каждая эмоция обладает своим характерным запахом. От негатива, к тому же, веет холодом.
Потому-то он и одет в пальто, сообразила Лиза.
- И чем же пахнет одиночество? - она утерла выступившие слезы.
- Не могу сказать. Вы, люди, воспринимаете запахи иначе.
- Говорила мне Селезнева, что надо чаще проветривать! - Лиза рассмеялась, шмыгая носом - не любила она разговоры про одиночество, - и добавила, будто по секрету: - А с твоим появлением повеяло мятой.
- Мятой?..
Какой он, аромат мяты, гадал Макс. Если судить по выражению ее лица, этот запах был ей по душе. Тогда, может, он напоминает благоухание радости, или же шлейф ожидания?
- Мне кажется, мятой пахнет надежда, - вздохнула Лиза, прочитав его мысли, - а без нее в жизни никак, разве нет?
Макс засмотрелся на нее. Его подопечная вскинула плечами и не стала уточнять, что куда крепче, чем мятой, жилище пахло куриным бульоном с овощами.
- Откуда ты? - продолжила расспрашивать она.
- Отсюда.
- Прости, я не понимаю, - Лиза поднялась и сняла с плиты закипевший суп.
Ее алат задрал голову и окинул взглядом просторы кухни, словно то был свод Сикстинской капеллы2 во всей ее непостижимой красоте:
- Представь, что этот уголок - твой мир. Для большинства из вас его потолок и стены непроницаемы, двери и окна почти всегда заперты. Вам едва ли удается выйти за его пределы, и потому вы представления не имеете о том, что находится там, снаружи. Для меня и подобных мне это здание, по крайней мере, на этаж выше, таких пространственных ячеек-комнат в нем - великое множество, а рубежи меж ними условны.
- Ты сказал, для большинства людей. Выходит, кто-то все же способен выглянуть туда, вовне?
- Да, в состоянии измененного сознания такое возможно.
Опустившись на стул, Лиза сжала в руке бульонную чашку.
- Не уверена, что это мой случай. Почему же тогда я вижу тебя?
- Не знаю. Но это приятно.
- Для существа из параллельного мира ты слишком хорошо изъясняешься, - заметила она лукаво.
- Не забывай, мы близкие соседи.
Лиза помолчала, обдумывая услышанное, и заговорила взволнованно:
- Значит, ты - ангел? Мой ангел-хранитель, так?
На озорных херувимов с полотен Рафаэля3 он не походил, крыльев у него она не приметила, но такой вывод напрашивался сам собою.
- «Ангел», «привидение», «ночной гость», или, как вы это говорите... «дух», - Макс улыбнулся, и на его щеках появились кокетливые ямочки. - Дети же называют меня «дядя».
- Дети видят тебя? - удивилась Лиза.
- Для них граница между нашими мирами размыта.
- А для вашего брата и кирпичная стена не препятствие, так? Ты ведь вошел ко мне не через дверь, - Лиза подняла бровь.
Они еще какое-то время разглядывали друг друга.
«Пускай это навязчивая галлюцинация, но она, без сомнения, производит нужный терапевтический эффект», - рассуждала Лиза, перекатывая пустую чашку в ладонях. Несмотря на всю нелепость ситуации, она ощущала удивительный покой в присутствии своего алата.