Следующая ветка была на вид ещё менее прочная, чем та, которую Лисмус теперь выпустил из захвата, так как пользы от неё уже не было. Но за эту хрупкую ветку Лисмус тоже уцепился — нужно было использовать любую возможность, чтобы сбить скорость.
— Перехватись за Лиса, — сказал эльф девушке, и я, не раздумывая, последовала его совету.
Ветка начала гнуться, но Арсазаил, оттолкнувшись от Лисмуса, дотянулся до более толстой ветви, и она прогнулась под его небольшим, но всё-таки весом так, что Лис смог тоже схватиться за неё. Я поразилась, с каким проворством эльф перемещался по дереву, перехватилась за его протянутую руку, и тот легко вытянул меня на ветку — всё же эльфы были сильными, поскольку я никак не предполагала, что в этом худом юноше окажется столько сил. Лисмус тоже без труда вскарабкался на дерево, но и толстая ветка стала опасно хрустеть, и вскоре треснула, но половина волокон древесины не лопнули, а просто погнулись. Перебирая руками по ветке, а ногами оставаясь в воде, мы поспешили выбраться на сушу. Это не казалось победой.
Какое-то время все трое лежали на траве и смотрели в чёрное беззвёздное небо, тяжело дыша и дрожа от холода. Мокрая одежда казалась тяжёлой и противно-липкой, так что совершенно не было желания куда-то идти, чтобы от движений чувствовать этот холод острее.
— Не будем терять время, — наконец, сказал эльф. — Нам повезло, но это ещё не конец — впереди будет опасно.
Он поднялся с земли, и мы тоже встали. Эльф, казалось, дискомфорта не ощущал: то ли уже бывал в подобной ситуации, то ли просто настолько привык гармонировать с природой, что вымокшая одежда и волосы его не смущали. Ведомые Арсазаилом, мы пошли сквозь заросли прибрежных деревьев, продраться сквозь которые было очень нелегко, зато это позволило кратчайшим путём достичь долины, где располагался водопад. Деревья попадались уже большие, но они так низко склонили свои ветви, что приходилось нагибаться, но, несмотря на это, мы пробирались по лесу с хорошей скоростью. Вскоре деревья стали редеть и местами начали появляться опасные открытые полянки.
Оставалось совсем немного, и уже слышался шум подающей со скал воды, когда я остановилась, как завороженная глядя в темноту, где в неясном лунном свете чётко вырисовывались гнутые металлические прутья и кованые элементы в виде различных растений. В следующий миг свет луны исчез: тёмные облака окончательно скрыли её, и потому ночь показалась пугающе-чёрной. Я перевела полные ужаса глаза на Лисмуса и быстро отвела взгляд:
— Эльфы убьют тебя… Это эти ворота я видела… — прошептала я.
— Это ничего не значит, — ответил Лис и обнял её за талию, что было не очень приятно, поскольку его ладонь прижала ко мне холодную мокрую одежду, только-только немного отлепившуюся от кожи.
— Это многое значит! — не согласилась я. — Мой сон был вещим. Теперь сомнений не осталось! — я посмотрела на Лисмуса влажными от подступивших слёз глазами, отчего сердце его тревожно сжалось и во взгляде промелькнула жалость.
— И что ты предлагаешь? — тихо спросил он. — Нам осталось пройти не больше полукилометра до портала, и погони за нами пока нет… — он, наверно, вспомнил, что эльфы перемещаются бесшумно, и переспросил у Арсазаила: — Ведь нет погони?
— Пока нет, — сдержанно ответил он и, помолчав, высказался: — Я благодарен вам, но Варя права — сном нельзя пренебрегать. просто так ей бы не приснилось то, что находится в моём мире, но чего она никогда не видела. Идите к порталу, а я пойду ближе ко дворцу, если никого не встречу — перемещусь сразу за вами. Если встречу — отвлеку, и вы сможете уйти… — он посмотрел на готового возразить Лиса: — Я не хочу оплачивать свою свободу твоей жизнью.
Я схватила одной рукой эльфа за локоть, а другой Лисмуса за запястье, словно они могли прямо сейчас разбежаться в разные стороны.
— Ну нет, надо держаться вместе. Ни на шаг друг от друга отходить нельзя! — заявила я, видя в этой стратегии единственный шанс на спасение.
Эльф послушно кивнул, а Лисмус безнадёжно вздохнул: он начинал сомневаться в том, что мой сон всего лишь сон, но вида не подавал, чтобы не нервировать меня ещё больше.
Ближе к водопаду, где шум воды становился единственным слышимым звуком, эльф заметил засаду. Он жестом остановил нас и замер, став похожим на дикого зверька: грациозного, гибкого и предусмотрительного. Те, кто был в засаде, тоже заметили путников, но пока не стреляли — они опасались бластеров, не зная, что их больше нет, а также не решались стрелять в темноту. Хоть эльфы и видят ночью гораздо лучше людей, но тёмной ночью на далёкое расстояние метко стрелять не могли даже они.
Арсазаил мягко разжал мои пальцы, которые всё ещё стискивали его локоть, и принялся подбираться ближе к эльфам. Мы с Лисом следили за ним напряжённо. Не нравилось мне, что мы всё же разделились, но спорить с казавшимся мне мудрым эльфом я не решилась: он знал, что делает, или так просто казалось. В любом случае, отчего-то я испытывала доверие к нему и к его действиям. Зачем он пошёл вперёд, вскоре стало ясно: оказавшись на нужном расстоянии, эльф напал первым. Он знал, что с такими спутниками, как мы, мимо засады незамеченными не пройти. Эльф стрелял метко, но ему не хотелось убивать, и он пускал стрелы в руки или плечи своих сородичей. Сам он от стрел увёртывался с редкой точностью и проворностью. Наверно, он был весьма хорошим воином, пока его не заточила в камеру.
Лисмус оттащил меня в сторону, ещё немного приблизив их к порталу, пока эльфы были заняты перестрелкой с Арсазаилом. И не только перестрелкой: они ещё и переговаривались на своём странном языке, явно на повышенных тонах.
— Мы не должны были отходить от него! — сердито и безнадёжно сказала я Лису.
Моё сердце рвалось на куски каждый раз, как происходило что-то, приближающее нас к ситуации, увиденной во сне. Прошло полтора месяца, а я могла живо представить себе тот сон, и он упорно продолжал сбываться, собираясь как мозаика, по кусочкам. Это было ужасно и отдавало неотвратимостью. А главное: всё из-за меня! Из-за того, что я возомнила, будто смогу спасти эльфа, и без меня не справятся! Но без меня бы справились замечательно, намного лучше, чем со мной: просто ускакали бы на лошадях к порталу, и были бы сейчас уже дома.
Лис совершенно не хотел признавать, что верит мне. Я видела и чувствовала, что он поверил, когда я опознала кованые ворота, но вида старался не подавать. Он заглянул в мои глаза, из которых вот-вот могли политься слёзы.
— Мы находились на открытом месте — нас бы уже застрелили… — неуверенно предположил он.
Какая чушь! Всё сошлось: мы промокли, мы видели эти проклятые ворота, эльфы, хоть и немногие, но опередили нас и теперь могли выстрелить в Лиса. Лично у меня сомнений не было, что кошмар мой сбудется. Я почувствовала, что по щекам текут слёзы: сон ничем не помог нам, мы всё равно оказались в ситуации, которую я так надеялась избежать. Лисмус судорожно сглотнул, не зная, чем и как утешить меня при том, что сам он уже всерьёз верил, что сейчас проходят последние минуты его жизни. Он знал, что я смогу вздохнуть спокойно только тогда, когда окажусь с ним, здоровым и невредимым, в нулевом подпространстве своей родной планеты. В том, что это всё-таки произойдёт, он очень сильно сомневался.
Подлые эльфы умело скрывались за деверьями, на ветвях и в кроне, и было даже неясно, откуда ждать опасность. Сколько их — тоже не угадать. Наверняка больше, чем стрел у Арсазаила.