го, придя от Каменец-Подольского и став обозом нашим войсковым здесь, под Белою Церковью, пишем до вас сей универсал, через который, взывая и заохочивая вас, малороссиян, братию нашу, к нам до компании военной, прикладываем это и извещаем, что они, поляки, в соответствии со свидетельствами польских хроник, от нас, сарматов и руссов, уродившись и будучи сначала заодно с самовластною братией нашей, сарматами и руссами, по несытому желанию славы и богатства, для души временного, от совместного пребывания с предками нашими древних оных веков отдалились и, другое именование (ляхи и поляки) себе учинивши и за Вислу отправившись, на чужих грунтах и землях там, между знаменитыми реками Одером и Вислою сели, многим окольничим землям и панствам немецким и иным западным и северным нанеся ущерб, и древние державы их с людскими населениями военным и разбойническим способом завладели, а потом, за прошествием многих времен, в селениях своих по-над Вислою и за Вислою в пространных тамошних чужих землях расплодившись и умножившись, напали бессовестно, как Каин на Авеля, на руссов или сарматов – с древности природную братию свою, – и за предводительством короля своего, Казимера Третьего Великого, року от Рождества Христова 1333 либо 1339, благодаря оскудению тогда Киевских и Острожских и иных истинных Русских князей, завоевали нас и к своей ненасытности приобщили, и подчинили истинные из древних веков земли и провинции наши Сарматские и поселения наши русские от Подола и Волох по Вислу аж до самой Вильни и Смоленска, дальние и обширные границы свои имущие, а именно: Киевскую, Галицкую, Львовскую, Холмскую, Белзскую, Подольскую, Волынскую, Перемышлевскую, Мстиславскую, Витебскую и Полоцкую. И не только в поименованных землях и провинциях наших Русских славное имя наше казацкое испоганили, но, что еще хуже всего, братию нашу, роксоланов, в невольническое ярмо запрягши, от веры честной православной, душеспасительной греко-русской отринули, а до пагубной Унии, римского заблуждения, силою, гвалтом и многими над совестью христианской мучениями и тиранством привлекли и приневолили, всех прежних князей и королей своих польских, благочестие наше греко-русское не хуливших, присягами и привилегиями утвердивших, привилегии и мандаты презревши и уничтоживши, уничтожили совсем против политики шляхетской и доброй совести. Когда и того вредного душе, в погибель влекущего схизматического их и ненасытного поступку (Благочестие святое на Унию обернули и честь казацкую в нечестие и незнание претворили) мало было для их зависти и гордости, то, наконец, было решено, мимо воли короля, пана нашего милостивого, чтобы в Чигирине, Трехтемирове, Переяславе, Полтаве и иных многих городах и селах, расположенных по обеим сторонам реки Днепра, Оукрайны малороссийской предковечной отчизны нашей, от святого и равноапостольного князя Киевского Владимира, святым крещением Русь просветившего, благочестием истинным и непоколебимым сияющи, знатнейших людей и казаков погубить и искоренить, а самим, посполитым народом нашим завладевши, и не только в ярмо невольническое их запрячь, но по своей безбожной воле в душе вредную правилам священным и святых отец наших противную внедрить Унию, для чего уже были знаки и документы, когда не только многих казаков и мещан, братию нашу, псы, сторожа польские мерзкие, поели и когда плетьми фальшивое панам своим доказывали, и на лишение жизни их отправляли, и добром и имениями их завладели, что и мне, Хмельницкому, от развратного сына и вруна Чаплинского, дозорца чигиринского, пришлось терпеть, рискуя головой. И веру нашу православную они всегда ругали и бесчестили, священников наших благочестивых, при всякой, самой незначительной причине, бесчинствуя, ругали, били, рвали волосы и резали бороды. Так же и вам самим, всем малороссиянам, от них, поляков и жидов, их арендаторов и любимых торговцев, по сие время являют обиды, тяготы, озлобления и разорения, здесь мы их всех не именуем, поскольку вы сами их знаете и помните. То только здесь вам напоминаем, до какой пришли неволи у поляков, что двоим или троим, которые в городе на улице или в своем доме сошлись, запрещено и несвободно было вам с собою говорить и о делах своих хозяйственных побеседовать, без чего и акты христианские и свадебные не могут быть. Бог дал человеку уста для разговора, но те же поляки строгими указами своими запретили вам разговоры, и было приказано молчать вопреки природе всемирного обычая. Какая это невыносимая тяжесть и бремя замыкания уст, но милость всемогущая бога позволила и помогла нам оружием нашим военным отомкнуть их знаменитыми победами в двух битвах с поляками, нашими супостатами, и да будет о том присно хвалимо и превозносимо имя его божественное, яко не презрел бед, притеснений, воздыханий и слез наших, через поляков пролитых и проливаемых. А что мы нынешнюю с поляками зачали войну без ведома и совету вашего всенародного, за то вы нас не пугайтесь, потому что учинили так для лучшей пользы вашей и нашей, научившись осторожности и лучшего воинского управления с примера прежней братии нашей, которые под Кумейками и в устье реки Тясмин с поляками недавно войну имевших, когда до начала войны универсалами своими, засланными до вас в Малороссию, уведомили о своем против поляков намерении; тем уведомлением предупрежденные, поляки як надлежало приняли меры и приспособились, чтобы противостоять казакам. Мы, от такого несчастливого случая уберегаемся и удерживаемся аж до сего времени с сим универсалом и о начатом с поляками деле военном уведомлением нашим. А теперь, как вам известно и вообще всем малороссиянам, о том доносим, так и до компании воинской на предстоящее с ними ж, поляками, дело военное вас вызываем и приглашаем. Кому мила вера благочестивая, от поляков на Унию претворенная, кому из вас любима целость отчизны нашей, окрайны Малороссийской, и честь ваша шляхетская, поляками ругаемая, уничтожаемая, высмеиваемая и попираемая, тот, если не выродок, а заботливый и любезный сын отчизны своей, после выслушивания сего универсального нашего к нам в обоз под Белую Церковь на добрых конях и с исправным оружием немедленно прибудет, и тому с нами по примеру многих старых славных битв со многими народами соседних стран предков наших, стать мужественно и смело, при всемогущей помощи божьей, против поляков, своих грабителей, злобствующих супостатов. Но если не изволите нам помочь в настоящей военной компании, то, если поляки нас одолеют, знайте наверняка – и вас всех, малороссиян, без всякого исключения и респекту, в соответствии с давним злым своим намерением, огнем и мечом изринут и опустошат, как и нашу благочестивую и святую веру искоренят и уничтожат, и вас до последнего, и чад ваших для погибели завернут в несчастливую всегдашней неволе одежду. Лучше и благороднее полезнейше нам за веру святую православную и за целостность отчизны на поле военном от оружия бранного умереть, чем в домах своих как снохачом быть побитым. Если же умрем за благочестивую веру нашу, то не только слава и отвага наша рыцарская во всех европейских и других странах и далеких землях славно провозгласится, но и упование наше за благочестие умереть будет бессмертия исполнено и страдальческими венцами от бога венчано. Не бойтесь тогда, вашмосць, братья наши, шляхетно рожденные малороссийские, поляков, пусть бы и было их войск больше, но примером славных и великих руссов, предков своих, при своей правде за благочестие святое, за целость отчизны и за охрану древних прав и вольностей своих, станьте вместе с нами против их, своих обидчиков и разорителей, с несомненной надеждою своею освобождения от обид настоящих. А всемогущая благодать божья в наступающем случае военном на супостатов наших помощь нам оказать готова, и той благодати божественной уже и знаки есть: первое – двукратная вышеупомянутая победа над поляками; второе – искренняя приверженность всего Войска Низового Запорожского, готового нам помочь, при том, что уже есть при нас тысяч восемь с лишком запорожских казаков; третье же – наияснейший хан крымский со всеми ордами помочь нам готов против поляков, при котором для лучшей уверенности и сына старшего Тимоша оставил там, а теперь уже при нас находится данная нам от его ханской доброй милости орда крымская в 4000 человек с паном Тугай-беем, мурзою знатным; четвертое же – и казаков реестровых, братии нашей, 5000, которых от гетманов Коронных с Барабашом, полковником Черкасским, и с немцами отправлены были на суднах водных против нас Днепром к Кодаку, отдавши Барабаша, недруга отчизны, прихлебателя польского, и немцев днепровским глубинам, к нам пристали и во обоих разах военной экспедиции оказали нам помощь, присягу сломавши, которую на верность гетманам Коронным в Черкассах перед посадкой в судна водные с оружием польским, как пленные невольники, были принуждены учинить, когда сами поляки к слому той присяги являются изначальной виною, сами первые ее сломавшие, помимо воли королевской, права и вольности древние казацкие и малороссийские, присягу свою на приязнь, при ненарушимой целости давних прав и вольностей, казакам и всем малороссиянам, взаимно учиненную; пятое – из их людей три тысячи драгун перед битвою, будучи в передней страже, верность и присягу свою сломив и оставив гетманов Коронных, к н