На донесение писаря Кривоноса Хмельницкий ему приказал, возвращаясь со своим корпусом на Подолье, держаться стороной правого фланга вражеской армии и дать знать от себя обозному Носачу, чтобы тот поспешил с Галичины к нему, гетману, на сближение. А сам Хмельницкий с войском, которое было при нем, выступил от Белой Церкви, направив свой поход к городу Корсунь, и, минуя его, получил весть о приближении польской армии. Поэтому, оставив свой обоз возле Корсуня, разместил пехоту по садам городским, спрятал в окопах, а ночью отправил небольшую команду, чтобы она приблизилась к польской армии, но никаких военных действий не предпринимала, ожидая первых выстрелов со стороны города, и тогда бы атаковала врага с тыла. После этого распоряжения 27 июня в пятницу выступил Хмельницкий только с конницей против поляков. Те же, узнав по дороге, что казацкие войска разошлись многими корпусами в разные стороны, и надеясь застать и атаковать Хмельницкого, который прячется в Корсуне с малыми силами, торопились на него напасть. Хмельницкий, встретив поляков своей конницей, начал с ними перестрелку, выступая перед врагом обычным своим ходом маятника, наступая и отступая, подался при этом назад, изображая, что убегает в город. Поляки, со всем запалом налегая на конницу казаков, не осматриваясь по сторонам, гнали конницу Хмельницкого самым центром своим на пехоту казаков, спрятанную в садах и в окопах. Сделанный пехотой неожиданный и с близкого расстояния выстрел из пушек и мушкетов образовал огромную стену из тел поляков в самом их центре, а повторяемые выстрелы совсем их перемешали и опрокинули. Пехота, которая вышла из окопов, завершила поражение поляков своими пиками, и они побежали в полном беспорядке, бросили на месте всю артиллерию с ее боеприпасами. Отступающих перехватил Кривонос со своим корпусом, и когда он им загородил дорогу и начал по ним стрелять из пушек и мушкетов, Хмельницкий догнал их своей конницей, устроил то же самое, и поляки были разгромлены и окончательно рассеяны. Так что спаслись из них только те, что разбежались на быстрых лошадях поодиночке на все стороны. Обозы, их артиллерия и все запасы достались как добыча казакам. При похоронах насчитали более 11 тысяч польских тел. Гетман Калиновский с малым числом своего штата спасся бегством, и когда казак уже было коснулся пикой его спины, то он бросил на землю кошелек с деньгами и золотые часы, тем и избежал смерти.
Из Корсуня Хмельницкий отправил Кривоноса со своим корпусом в город Бар, в котором, по донесениям, собралось немало поляков и евреев, которые сбежали из Волыни и Подолья. Кривонос, прибыв на место, нашел его в состоянии обороны, с достаточным гарнизоном.
Первая атака казаков на город была успешно отбита гарнизоном и горожанами с большими потерями с обеих сторон. Кривонос, не имея достаточно артиллерии для формальной осады города, прибегнул к хитрости: за одну ночь, запасшись достаточным количеством сена и соломы, велел их связать в кули и, смочив часть их водою, набросать во рвы с одной стороны города и городских валов, которые находились со стороны ветра, а потом всё это подпалили. Образованный мокрой соломой и сеном большой дым полностью накрыл одну сторону города. В этом месте подготовили лестницы и пехоту для штурма. Как только гарнизон и народ городской собрались к месту пожара для отражения нападения, то с другой стороны, закрытой дымом, поползла пехота казацкая на городские валы, отбила одни из ворот, в которую вошла пехота с артиллерией и начала жестокую и неожиданную атаку на мещан и гарнизон с тыла и фланга. Они, после короткого сопротивления, будучи разбиты и рассеяны, убежали – одни с гарнизоном в замок, а другие попрятались в домах. Пехота, преследуя беглецов, вошла следом за ними в замок и им овладела. И тогда началась ужасная резня, от которой больше всего пострадали евреи, которых в живых не осталось никого. Их выбросили из города и зарыли около 15 тысяч трупов. Немало перебито и поляков, остальных помиловали и отправили в Польшу. Город был ограблен и оставлен под управлением тамошних русских горожан с казацким гарнизоном.