— Извини, — сказала меж тем девица в третий раз. И села, подняв на Ксанта жалобный взгляд. — Я тебя не заметила. Не думала, что тут кто-то… А ты кто?
— Я? Ксант, — ответил Ксант веско. Не распинаться же перед этой дурой?
— Ксант?.. Это из какой своры? Извини, я что-то… — Она нахмурилась, потом просветлела. — Ой! Извини! Я поняла — ты из сторожевого поселка, да? Потому-то ты тут и оказался в такую рань… Я тебе помешала? Извини, я не хотела…
Ксант поморщился — скулы снова свело кислятиной. Если ее не прервать, она, пожалуй, заизвиняет его до жестокой изжоги.
— Я — кот.
Ур-рф!
Как хорошо!
Сидит, молчит, глазенки вытаращила, хлопает ими и — слава тебе, о Первый Пилот! — молчит! Не извиняется. Счастье-то какое!
Спохватившись, поджала голые исцарапанные коленки, натянула на них майку. Даже порозовела слегка. Наверняка мамашка, сучка старая, много раз талдычила обожаемой доченьке, какие плохие мальчики эти ужасные коты. Так и норовят отобрать у породистой девушки самое дорогое!
Ксанту стало смешно. И даже немного жаль эту дуру — мокрую, дрожащую, со слипшимися волосенками и красными пятнами, вконец изуродовавшими и без того не слишком симпатичное личико. Ноги исцарапаны и перепачканы песком, одна сандалия где-то потерялась. Знала бы она, насколько непривлекательно выглядит сейчас! Не то что порядочный кот — самый последний кобель и тот не оскоромится! Может, если объяснить ей это, она успокоится и перестанет дрожать?
Пару секунд подумав, Ксант все же не стал ничего объяснять. Юную Леди подобное объяснение вряд ли бы успокоило. Скорее уж наоборот. Сучка эта, конечно, далеко не Леди, но кто ее знает… Лучше не рисковать.
— Уходи! — выпалила она внезапно, сверкая глазами. — Уходи на свой берег, кот!
И Ксант с некоторым разочарованием осознал, что ошибался, — краснела она вовсе не от смущения. Эти некрасивые пятна на скулах были признаками благородного негодования. Правильно. А чего ты еще ждал от сучки? Не благодарности же?
— Уходи! — Голос ее сорвался, но почему-то не на крик, а на полушепот. — Да уходи же ты, ну пожалуйста! За мной наверняка уже… А здесь — патруль, понимаешь?! Граница! Они не посмотрят, что ты… Раз нарушил — все! Камень на шею, и… о Лоранты, да что же ты стоишь?!
Ур-рф…
Ксант сглотнул. Что-то ты сегодня не в форме, брат. Ошибиться два раза подряд… Нагловатой улыбочкой прикрыл растерянность.
— Оглянись, деточка. Я-то как раз на своем берегу.
Она моргнула. Глянула по сторонам. Потом, вывернувшись, — на противоположный берег. Протянула:
— Ой… извини…
Ксант ожидал чего-то подобного — и потому ему удалось даже почти не поморщиться. Видя, что она продолжает растерянно сидеть на гальке, он подошел к ней сам. Взял за безвольную руку, поднял рывком, развернул лицом к реке и легким шлепком пониже спины придал ускорение в нужном направлении. Закрепил его словесным напутствием — на случай, если физическое воздействие до нее не дошло:
— Топай, детка. Плыви на свой берег, поняла? И больше не прыгай, раз не умеешь.
Девица ему уже порядком надоела. Очень хотелось обратно на какбыдуб — развалиться на уже прогретой солнцем ветке и лежать, ни о чем не думая.
Дойдя до ближайшего ствола, он покорябал ногтями кору, принюхался к острому свежему запаху древесной крови, муркнул от удовольствия, прижался лбом. Маленькие радости можно получить и не ходя в сквот, только почему-то не все это понимают. Ксант вздохнул.
И обернулся, заранее зная, что увидит.
Так и есть.
Она стояла у самой кромки воды, поникшая и несчастная. Пальцами босой ноги шевелила мокрую гальку. Иногда случайная волна окатывала ее ноги почти до коленей — она не вздрагивала, хотя вода была довольно холодной.
— Ну а сейчас в чем дело?
Вот теперь она вздрогнула. Вскинула испуганную мордашку:
— Извини, я не слышала, как ты…
— В чем дело, я спрашиваю?
Ха! Еще бы она слышала! Любой уважающий себя кот умеет ходить бесшумно. Да и не так уж это трудно, босиком да по гальке…
— Я не умею… извини…
От ее несчастного вида Ксанта передернуло.
— Ну и чего ты еще не умеешь?
Мордашка сморщилась плаксивой гримаской — так и хочется стереть ее парой затрещин.
— Плавать… — И таки добавила, сморщиваясь еще больше: — Извини…
Ур-рф!
— Тогда какого…
И замолчал на полуфразе. Потому что понял.
— Я должна была попытаться… — сказала она жалобно. — Это ведь я виновата, что Лоранты-Следователи больше не проводят Испытаний. Наше последним было, мое и Вита… Я вчера подслушала, как Вожаки говорили с Держателем поводка, вот и подумала…