- Нет, не оттуда. И не хотел бы.
Он замолчал. Но хозяин дома ухватил недосказанное, произнес понимающе:
- Ах вон оно что. Знать не приглянулся ты им. Спровадили, чтобы глаза не мозолил, а вместо напутственного слова - дубьем! Верно?
Горло перехватило, но Мычка через силу выдавил:
- Все так.
Филин поморщился, сказал с презреньем:
- Гнилой народец. Ни одно дело до ума довести не могут. Даже не добили толком - бросили зверью на поживу.
Выражение, с каким хозяин дома высказался о рыбаках, не понравилось, но возразить Мычка не посмел. Как бы он не хотел изгладить из памяти произошедшее, слишком свежи раны. С трудом, словно сдвигая тяжелый камень, Мычка отринул воспоминания, упрямо произнес:
- Пусть их. Все же, я хотел бы узнать...
От Филина не укрылось, с каким трудом гость переносит малейшее упоминание о деревне рыбарей. Он произнес с одобрением:
- А ты упрямый. И это хорошо. Что именно тебя интересует?
Мычка помолчал, собираясь с мыслями. Хозяин дома на удивление легко переходил от уныния к радости, из хмурого отшельника превращаясь в веселого балагура, чем сбивал с толку.
- Чтобы резать, достаточно и ножа, а колоть лучше рогатиной.
- Рубить, - подсказал Филин. - Мечом рубят.
Мычка взглянул недоверчиво, с сомнением произнес:
- Но ведь чтобы рубить, нужно место для замаха, а в лесу часто бывает так, что и себя протискиваешь с трудом, не то чтобы размахнуться.
- А кто тебе сказал, что меч сделан для боя в лесу? - удивился Филин.
Мычка открыл и закрыл рот. Удивление собеседника казалось таким естественным, а взгляд бесхитростным, что мысль о шутке отпала сама собой. Но, если не лес, то что? Неужели в мире бывает что-то другое? Хозяин дома уже как-то оговаривался о чем-то подобном, но тогда Мычка счел это за шутку. Снова насмешка? Или мир и вправду настолько велик, что где-то лес заканчивается, и начинается... пустота, камень, вода? Фантазия раз за разом билась в черепе, в тщетных попытках представить, что может быть там, где нет леса.
Не обращая внимания на отразившуюся на лице Мычки борьбу эмоций. Филин продолжил:
- Мечу нужна свобода. Такая, что не стесняет движений, позволяя сливаться с оружием в единое целое, соединяя грацию тела, прочность металла и силу мышц в безудержном танце смерти. В лесу, ты все верно сказал, копье да нож - лучшие помощники, но для бескрайних просторов внешнего мира используют меч. Да и не только меч. Существует великое множество видов оружия, и когда-нибудь ты с ним познакомишься. - Он улыбнулся, добавил загадочно: - Возможно, даже раньше, чем можешь предположить.
Оглушенный услышанным, Мычка замер, уставившись в пространство. Перед внутренним взором, смешиваясь в затейливый вихрь, пляшут удивительные конструкции, похожие на огромные снежинки, но не изо льда, а из металла. Снежинки крутятся, ослепительно блестя остро отточенными краями, сходятся, сшибаясь с жутким треском, расходятся вновь, оставляя за собой ослепительный шлейф из бликов и огненных искр.
Из мира фантазий выдернул скрип и похрустывание. Мычка живо поднялся, намереваясь продолжить расспросы. Однако, стол напротив оказалось пуст, а хозяин дома сменил место, расположившись на лежаке. Глядя, как он устраивается под шкурами, Мычка задавил любопытство, оставив вертящиеся на языке множество вопросов на потом. Прислушиваясь к ровному дыханию Филина, Мычка ощутил, что и сам не прочь прилечь. Уборка и приготовление пищи отняли силы, и тело, не успев восстановиться после болезни, властно требует отдыха. Мычка ушел на свое место, завернулся в шкуры и мгновенно уснул.
Следующие несколько дней прошли в оживлении и суете. Отвары и уход отшельника сделали свое дело, жизнь вернулась в измученное побоями и болезнью тело вершинника. Прилив сил, усиленный чувством благодарности, творил чудеса. Мычка успевал везде и занимался всеми делами, какие только мог измыслить. Просыпаясь с утра, он выходил наружу, чтобы отгрести от дома навалившийся за ночь снег. Сперва просто утаптывал, бродя вокруг дома кругами, и с каждым разом отходя все дальше от стен. Метод казался не очень удачным, ноги вязли, снег рассыпался, заваливая только что очищенное место. Однако, Мычка не унывал. Требовалось восстановить силы, а уж в какой форме - особого значения не имело, и он упорно продолжал наматывать сотни шагов, раз за разом обходя дом по кругу.
Задумчиво понаблюдав за его стараниями, Филин ушел в дом и вернулся с деревянной лопатой. Дождавшись, когда Мычка, покраснев и отдуваясь, в очередной раз покажется из-за угла, он вручил ему лопату со словами:
- Возьми. Отличный способ восстановить силы, намного более удобный, а главное, полезный, чем бестолковая беготня.
Мычка взял лопату, повертел в руках, примерился... Когда Филин вновь показался на пороге, то только покачал головой. Вокруг дома, на пару шагов, образовалось ровное очищенное пространство, а от дверей в лес вела короткая, но широкая дорожка лишь слегка присыпанная снежком.
Вернувшись в дом, Мычка позавтракал, отдохнул, затем, не в силах сидеть в безделье, собрал шкуры отовсюду, куда смог дотянуться, и остаток дня провел неподалеку от избы. Отыскав свободное от деревьев пространство, он разложил шкуры на снег, и занялся чисткой, с наслаждением вдыхая насыщенный запахом хвои морозный лесной воздух.
На следующий день история повторилась. Чистое пространство вокруг дома стало в два раза шире, дорожка длиннее, а шкуры сменил нехитрый охотничий скарб. Ловко орудуя короткой костяной иглой, Мычка зашивал прохудившуюся одежду, затачивал ножи, подравнивал деревянную посуду, срезая неровности и безжалостно выскабливая почерневшие и засалившиеся места, отчего миски приобретали приятный свежий цвет, а ложки, хоть и уменьшались в размерах, становились изящнее и красивее.
Когда в доме отшельника больше нечего было чинить и чистить, а Мычка ощутил, что достаточно окреп для коротких прогулок в лес, пришло время охоты. Сперва он просто бродил неподалеку, наслаждаясь возможностью беспрепятственно идти куда вздумается. Но вскоре бесцельно слоняться наскучило, и он принялся наблюдать за оставленными на снегу следами, разгадывая по оттискам насколько крупный был зверь, куда направлялся и какие цели преследовал.
Однако, вскоре надоело и это, и Мычка предложил Филину помощь в установке и проверке силков. Охотники племени не распространялись о местах поиска добычи, и Мычка особо не рассчитывал на согласие, спросив больше для приличия. Однако, Филин на удивление легко согласился, да еще и порадовался.
- Не зря я с тобой мучился. Как только увидел, сразу понял - парень дельный!
Не заходя далеко в лес, охотник провел Мычку по местам промысла, показав, где установлены ближайшие силки и ловчие ямы, потребовал, чтобы вершинник собственноручно снял и установил ловушку, после чего, довольный, вернулся домой, предоставив спасенному возможность проявить навыки охотничьего мастерства.
Ощутив себя в родной стихии, Мычка занялся охотой настолько усердно, что вернулся лишь к вечеру. Заслышав скрип двери, Филин повернул голову, проследив, как Мычка выкладывает на стол тушки зайцев, одобрительно покачал головой, после чего отвернулся, и более за вечер не сказал ни слова.
С этого времени Мычка днями напролет начал пропадать в лесу. Поднимаясь затемно, когда небо только начинало светлеть, он одевался, закидывал на плечо с вечера собранный мешок с припасами, и покидал дом отшельника. Царящая у подножья деревьев кромешная тьма не мешала, наоборот, создавала неповторимое ощущение единения с окружающим миром.
Ориентируясь по расположению деревьев, по едва заметным мелким признакам, Мычка пробирался к нужному месту не торопясь, наслаждаясь бесконечным чувством свободы и ощущением собственных сил. Там, в деревне, затерявшейся где-то в бесконечных лесных просторах, он никогда не чувствовал подобного. Он охотился, порой, забредал в опасные места, уходил далеко и надолго, но всегда подспудно ощущал связь с родными. Это тонкое, едва уловимое ощущение поддерживало в трудную минуту, придавало уверенности и сил, но, в то же время, не позволяло вкусить абсолютной свободы.