- Молодец, начало неплохое. Но, не увлекайся. Ты еще даже не ученик, ты просто взял в руки оружие. Не более того.
Столь же неуловимо и быстро, как приблизился, он отстранился, убрал меч. Ощупав горло, Мычка сглотнул, сказал, с трудом сдерживая возбуждение:
- Прости. Возможно, я забылся, но это непередаваемое ощущение окрыляет.
Филин улыбнулся, ответил:
- Я вижу, и это хорошо. Значит стезя воина тебе не чужда и наши усилия не пропадут даром.
Не поняв, что имел в виду собеседник, Мычка сходил за оружием, тщательно стряхнув налипший снег, поинтересовался:
- Что дальше?
Филин пожал плечами.
- Продолжаем. Но сперва несколько замечаний...
Мычка выслушал, но от будоражащего кровь восторга понял не все, если не сказать - вообще ничего не понял. Слова казались лишними, неуместными в этом празднике куража и силы. Хотелось двигаться, жить, ощущать непривычную, но столь приятную тяжесть в руке, чувствовать холодок ветра, слышать мелодичный звон.
Филин чуть нахмурился. Рассеянность Мычки не укрылась от его внимательного взора. Однако, не смотря на явное невнимание слушателя, он договорил. В его взгляде, обращенном на вершинника, проглядывало нечто странное, словно в стоящем напротив молодом парне он видел отражение себя, каким он был давно, со всеми свойственными юности радостями и недостатками, с высоты минувших лет вызывающими лишь слабую улыбку грусти.
- Продолжим.
Соперники подняли оружие, и лес вновь наполнился мелодичным звоном. И вновь, как и в первый раз, Мычка ощущал кураж и будоражащую кровь сладкую радость, с какой тело вбирало живительную силу боя, за долгое время болезни истосковавшись по движению.
- На сегодня хватит.
Филин шагнул назад, выйдя за пределы досягаемости. Разгоряченный боем, Мычка подался следом, и лишь несколько мгновений спустя осознал услышанное. Он спросил с удивлением:
- Уже все? Но ведь я полон сил!
Филин сказал насмешливо:
- Возможно, но ты здесь не один.
Поняв, что сглупил, Мычка закусил губу, сказал покаянно:
- Прости. Это настолько кружит голову, что я сам не знаю, что говорю.
Хозяин дома отмахнулся.
- Пройдет. По началу со всеми бывает.
Он старался говорить отстраненно, и даже с пренебрежением, но, по блеснувшим в глубине глаз искрам, Мычка понял, его слова доставили собеседнику удовольствие. Прижав руки к груди, он воскликнул:
- Никогда! Такое не может пройти. Ведь это же, это... - он задохнулся, не найдя подходящих слов, чтобы выразить охватившие чувства.
Филин покачал головой, сказал строго:
- Остынь. Все когда-то проходит. Хотя, тут ты прав, некоторым вещам не перестаешь радоваться даже многие годы спустя.
Он ушел в дом, а Мычка еще долго бродил по лесу, не в силах успокоиться. Мышцы требовали нагрузки, а в черепе вихрем листвы кружились обрывки мыслей. Мир уступил место фантазиям, где он сокрушал чудовищ, размахивая блистающим как пламя зари мечом, побеждал дерзнувших бросить вызов соперников, отчего удостаивался уважения старейшин и страстных взглядов красавиц племени.
Лишь когда из-за наступающей тьмы стволы деревьев стали мутнеть и расплываться, а мороз, усилившись, начал пронимать даже сквозь одежду, Мычка успокоился. Вернувшись домой, он тщательно очистил оружие, водрузил на место и приступил к приготовлению ужина, предвкушая повторение тренировки на следующий день.
Однако, к его удивлению, ни на следующий, ни через день, Филин и словом не упомянул о занятиях, словно и звон оружия, и возбуждения боя привиделись во сне. Мычка все также брал меч, бродил неподалеку от дома, срезая сучки и веточки, но и только. Минула седьмица, когда, проснувшись с утра, Мычка обнаружил Филина возле стены с мечом. Хозяин дома стоял неподвижно, неотрывно глядя на меч. Услышав шорох шкур, он отстраненно произнес:
- Желание еще не пропало?
Остатки сна как рукой сняло, Мычка живо оказался на ногах, воскликнул с подъемом:
- Еще бы! Только, почему так долго? Уж сколько дней прошло...
Филин замедленно повернулся, и Мычка поперхнулся словом, настолько непривычно серьезным оказалось лицо хозяина дома.
- Нам обоим нужно было подумать. Тебе - чтобы понять, насколько сильно желание, мне - чтобы принять решение.
В ожидании чего-то необычного и удивительного перехватило дыхание, кусая губы от нетерпения, Мычка осторожно поинтересовался:
- И что за решение?
Филин помолчал, сказал, тщательно подбирая слова:
- Ты брал в руки меч, испробовал сладость... боя, но ты даже отдаленно не представляешь, что можно творить с его помощью. Хочешь ли ты... узнать?
- Конечно, - одними губами выдохнул Мычка. - Как можно этого... не хотеть?
Губы Филина изогнулись в суровой усмешке.
- Никакое мастерство не дается просто. На получение даже самых простых навыков понадобиться много сил. Ты уверен, что хватит терпения, а желание не угаснет несколько дней спустя?
Задыхаясь от возбуждения, Мычка воскликнул:
- Уверен ли я? Да я ночей спать не буду, руки в кровь собью, сапоги стопчу! Скажи только что делать, с чего начать?
Ожидая ответа, в мыслях он уже собирал мешок, бежал вглубь леса, побеждая встающие на пути многочисленные трудности. Однако, Филин только и произнес:
- Проверь силки и приготовь трапезу.
Пораженный простотой указания, Мычка произнес ошарашено:
- И это все?
Филин раздраженно дернул плечом, сказал с досадой:
- Ну да. Можешь еще щепы наколоть, или вокруг дома побегать, если сил много.
- А как же... - Мычка в растерянности указал на оружие.
Хозяин дома сказал проникновенно:
- Этим мы займемся завтра, прямо с утра, а чтобы ничего не отвлекало... - Он вдруг изменился в лице, рявкнул зло: - Делай, что сказано!
Ойкнув, Мычка вылетел в сенцы, на мгновение вернулся, быстро побросал в заплечный мешок припасы, после чего стремительно выскочил из дома, опасаясь, как бы суровый учитель в последнее мгновенье не передумал. Хлопнула дверь, захрустел снег и вскоре все стихло.
Филин некоторое время с улыбкой прислушивался к долетающим снаружи звукам, затем приблизился к стене, сняв оружие, взмахнул мечом крест накрест. Его лицо стало сосредоточенным и суровым, словно хозяину дома предстояло некое непростое и ответственное дело.
Едва забрезжил рассвет, Мычка уже нетерпеливо ерзал возле входа. Однако, Филин не торопился вставать. Из-под вороха шкур, куда завернулся хозяин дома, доносилось лишь сладкое посапывание. Измучавшись ожиданием, Мычка вышел наружу, чувствуя, что если прямо сейчас не займется чем-нибудь полезным, сбрасывая распирающую мощь, то, не удержится, разбудит хозяина дома. Конечно, вечером Филин однозначно дал понять - учению быть, но, успев достаточно узнать переменчивый норов подземника, рисковать не хотелось.
Побродив вокруг, Мычка наткнулся на поваленное дерево. Вспомнив, что от сложенной позади дома поленницы осталось совсем немного, Мычка порадовался находке. Когда от дерева остался лишь комель, а посильные для голых рук ветви и сучья оказались сложены возле дома аккуратной кучкой, Мычка задумался. Избыток сил ушел на заготовку топлива, но жажда действия не ослабла.
Взглянув на небо, что из черного стало темно-голубым, Мычка двинулся в дом, рассчитывая если не застать Филина уже готовым к делу, то хотя бы помочь проснуться. Однако, едва рука коснулась двери, решимость поколебалась. В ушах прозвучало вечернее предупреждение - легко не будет. Возможно, Филин действительно спал, прежде, чем обучать вершинника, решив хорошенько отдохнуть. Но, вполне могло случиться и так, что он устроил будущему ученику испытание терпения.
Похожие испытания частенько устраивали опытные охотники племени подрастающим следопытам. Оставив молодняк с самого утра в засаде на зверя, где требовалось сидеть ни шелохнувшись, и почти не дыша, они отправлялись по своим делам и возвращались лишь под вечер, определяя по оставленным следам насколько точно ученик следовал указаниям.