Выбрать главу

Удар. Клинки соприкасаются, высекая россыпь мелких злых искр, разлетаются, чтобы встретиться вновь. Еще удар. Противник стал осторожнее, на рожон не прет. Но это не имеет значения. Один клинок против двух не выстоит, лишь потеряет время. Или он решил взять измором? Пожалуй, пора заканчивать.

Мычка взмахнул руками, двинулся танцующим шагом, так что клинки взвихрились, замелькали, как крылья. Щербень отшатнулся, попятился, с трудом успевая парировать. Удар. Удар. Удар. Один из клинков шаркнул по груди, прочертив в коже доспеха глубокую борозду. Другой ужалил незримо, отчего кожа на предплечье разошлась, набухла красным. Щербень побледнел, в глазах метнулся страх. Отбросив осторожность, он взревел, кинулся занося руку для сильнейшего удара, что сокрушит врага, разрубит, вобьет в землю по ноздри.

Пригнувшись, Мычка бросился вперед и чуть в сторону, нырнул, уходя от удара, чтобы мгновенье спустя появиться сзади, хлестнул обеими руками, метя в незащищенный затылок. Ушей коснулся исторгнутый десятком глоток вздох. Но, за долю мгновенья до удара, руки повернули мечи, одновременно ослабляя силу, и вместо того, чтобы начисто срезать голову, клинки лишь звучно шлепнули соперника по затылку.

Щербень с грохотом завалился на землю, некоторое время пытался встать, но лишь скреб пальцами пыль, да слепо ворочал глазами, оглушенный и беспомощный. Мычка поднял глаза. Меньшая часть воинов смотрели на поверженного, кто с сожалением, а кто и со злорадством, взгляды же остальных прикипели к гостю. Мычка ощутил на себе десятки шустрых жуков, что деловито обшаривают руки, топчутся по лицу, щекочут лапками кожу, еще не решив, вспорхнуть ли, полетев по своим делам, либо вонзить крючья челюстей.

Отыскав глазами рыжего, Мычка взглянул с вопросом. Рудый стоит на прежнем месте, скрестив руки на груди, на лице безразличие, однако желваки вздулись, а глаза мерцают недобрым огнем. Медленно-медленно воин повернув голову, их взгляды пересеклись. Разум подсказывает, что лучше бы опустить глаза, а то и вовсе повернуться, ведь прямой взгляд везде расценивается, как вызов. Нужно ли показывать силу, обретая врагов прямо с порога? Ведь цель совсем в другом. Лучше остаться незаметным, словно мелкая лесная мышь, так легче достичь цели, не привлекая ненужного внимания. Вот только что-то глубоко внутри не дает отвернуться. Темная и древняя, как мир, сила не желает покориться, вздыбливает шерсть, скалит незримые клыки, не желая признавать превосходство чужака.

Ощутив вызов, Рудый задышал чаще, губа приподнялась, обнажая зубы, плечи раздались. Однако, высокий воин, что до последнего мгновенья словно бы не обращал внимания на происходящее, громко произнес:

- А парень неплохо владеет оружием! Одеть, обуть, подучить немного... Глядишь, что путнее и получится. Что скажете?

Произнесенные в полной тишине, слова будто сломали некую преграду. Воины заулыбались, послышались шутки, кто-то принялся помогать Щербню, кто-то наоборот, ушел, разочарованный, что веселье закончилось. Его обступили, принялись хлопать по плечам, одобрительно похохатывать. Мычка сперва напрягся, но, не ощутив вражды, расслабился, заулыбался в ответ. Откликаясь на просьбы, охотно показывал оружие, и позволял щупать "невиданные лохмотья", как обозвали местные его рубаху и штаны.

Внезапно шум прекратился, будто у всех вокруг поотнимались языки, лица посерьезнели. Воины начали поспешно расходиться, словно получив неслышимую команду. Мычка сперва не понял что происходит, а когда повернулся, прямо на него, от крыльца самого большого здания двигались трое мужчин.

По краям двое могучих воинов в кожаных, с металлическими бляхами, доспехах с головы до ног, меж ними пожилой мужчина в красивых блестящих одеждах. Воины больше похожи на каменных истуканов, до того недвижимы лица и неспешны движения, но в глазах, скрытый внешним безразличием, таится вызов. Движения пожилого мужчины, напротив, резки и сбивчивы, походка быстра, а в лице напряжение, взгляд устремлен в пространство, будто прямо сейчас решает некую сложную задачу.

Рассматривая незнакомцев, Мычка ненадолго замешкался, а когда собрался с мыслями, ощутил пару тяжелых взглядов. Воины разом положили руки на оружие, сделали шаг вперед. Мычка невольно попятился, настолько велики и могучи. Однако в этот момент пожилой мужчина вынырнул из раздумий.

- В чем дело? - резкий, как карканье ворона, окрик резанул по ушам.

Мычка скосил глаза. Все, кто еще миг назад с интересом обсуждал бой, исчезли, остался лишь он, по-прежнему не пришедший в себя Щербень, подпирающий спиной стену, да высокий воин, что удерживал Рудого. Высокий воин вдруг шагнул вперед, склонив голову, сказал почтительно:

- Все в порядке.

- Это кто? - Пожилой взглянул требовательно. - Что за бродяга?

- Новичок. - Высокий сделал незаметный жест, призывая Мычку отойти. - Проверяли на пригодность.

Под недружелюбными взглядами стражей Мычка поспешно отскочил, влип в стену рядом с Щербнем. Пожилой покивал, сказал в раздумье:

- Я к Мартыну. Если не вернусь засветло, отправь людей навстречу. Что-то беспокойно стало в городе ночами.

Он вновь ушел в себя, двинулся дальше, судя по отрешенному взгляду, начисто забыв о существовании Мычки. Проводив троицу внимательным взглядом, высокий повернулся к Мычке, сказал:

- Ну все, можешь располагаться. Это казарма, твой будущий дом. Одежку выдадут новую, оружие тоже, свое отдашь на хранение. - Перехватив удивленный взгляд собеседника, сказал с нажимом: - Я понимаю, свой меч дороже девки, но есть определенные правила, так что придется потерпеть. По крайней мере по началу. А там посмотрим.

Мычка внимательно выслушал, кивнул, однако, не в силах противиться зудящему любопытству, спросил:

- А этот, с кем ты говорил... он кто?

Собеседник чуть заметно усмехнулся, сказал:

- А это и есть наместник. - Заметив, как дернулся Мычка, добавил ледяным голосом: - Надеюсь, у тебя хватит ума не бежать следом, чтобы задать вопрос. Те двое не чета Щербню, сморгнуть не успеешь - в землю по уши вколотят.

Мычка поежился. Навыки - навыками, но таких чудовищ никаким мечом не одолеть, разве уронить на голову дерево, или заманить в ловчую яму, присыпать камнями, а потом еще попрыгать сверху для верности. В очередной раз возблагодарив духов удачи, что судьба сразу не вывела на наместника, Мычка двинулся в здание, но, спохватился, поинтересовался:

- Ты что-то говорил об одежде. С кого спрашивать?

Высокий лишь покачал головой, поманив пальцем, двинулся ко входу. С трудом скрывая охватившую радость, Мычка поспешил следом, в дом со звучным названием "казарма". Помещение заставлено лежаками, возле каждого объемистый ларь, со вбитых в стены крюков свисает оружие. В дальнем углу сгрудились воины, что-то негромко обсуждают.

Привлекая внимание, высокий кашлянул. На звук повернулись разом несколько голов. Высокий кивнул, указал взглядом на Мычку и вышел, не говоря ни слова. Один из воинов поднялся, вразвалочку подошел: округлое мятое лицо, заплывшие жиром глазки, на пузе рубаха вздувается холмиком, а ремень на штанах натянулся так, что того и гляди треснет. Окинув Мычку взглядом, воин произнес с зевком:

- И откуда вас таких берут, задохликов? Ладно, посмотрим что есть. Рубаха какая может и отыщется, но штанов по размеру не обещаю, сапог тем более. Пойдем, покажу что тут где. А чтобы время попусту не терять, сказывай, как Щербня одолел. Он, конечно, так себе боец, но и ты, как погляжу, не гигант...

Рухнув на лежак, Мычка ощутил небывалое облегченье. Тело наполнено приятной усталостью, ноги гудят от напряжения, а в голове кружатся образы, сталкиваются, рассыпаются разноцветным крошевом. Перед глазами вспыхивают лица, в ушах звучат голоса, а в пальцах еще не угасло ощущение от новой одежи: шероховатая кожа рубахи, выпуклые пластинки железных блях, новое и непривычное облачение, а если точнее, доспех.

За один день он узнал больше, чем за предыдущий десяток седьмиц. Некоторые вещи оказались похожи на привычный деревенский быт, разве под другими названиями, но многое стало диковинкой. Огромный, обнесенный стеной двор с десятком построек, здоровенные железные замки на дверях, а главное, разное достоинство людей, когда в некоторые места вход открыт всем, в другие лишь некоторым, а в иные может зайти только наместник, да пара приближенных лиц.