Она была желательной по многим причинам. Международная торговля выгодна всем участникам: победители могли возместить проигравшим убыток и при этом остаться с прибылью. Частные предприятия эффективнее создают богатство, чем государство. Кроме того, государства нередко злоупотребляют властью; глобализация предоставляет личности такую свободу, какую ни одно государство не в состоянии обеспечить. Свободная конкуренция в глобальном масштабе дала простор изобретательскому и предпринимательскому таланту, ускорила появление технологических нововведений. Хотя это и трудно подтвердить фактами, глобализация, по всей видимости, ускорила глобальный экономический рост. Однако сумма валовых национальных продуктов не может в полной мере служить измерителем благосостояния человечества.
Рыночные фундаменталисты признают преимущества глобальных финансовых рынков, но игнорируют недостатки. Они полагают, что финансовые рынки стремятся к равновесию и обеспечивают оптимальное распределение ресурсов. Действительно, считается, что лучше оставить распределение ресурсов рынкам, даже если они и не идеальны, а не вмешиваться в процесс через национальное или международное регулирование.
Но было бы опасным чрезмерно полагаться на рыночные механизмы. Рынки нужны для того, чтобы обеспечивать свободный обмен товарами и услугами между их участниками, однако они не способны сами по себе заботиться о коллективных потребностях. Не могут они обеспечить и социальную справедливость. Такие «общественные блага» обеспечивает только политический процесс.
Глобализация существенно ограничивает возможности государства по предоставлению общественных благ своим гражданам, поскольку посягает на наиболее удобный и обильный источник доходов – налог на доходы и прибыли, кроме того, толкает к снижению или отмене таможенных пошлин. В результате «государство всеобщего благосостояния» не может существовать в той форме, которая была определена после Второй мировой войны. Те страны, которые перестроили свои системы социальной защиты и обеспечения занятости (прежде всего Соединенные Штаты и Великобритания), добились экономического процветания, ну а те, которые пытались сохранить их неизменными (например, Франция и Германия), остались позади.
Демонтаж «государства всеобщего благосостояния» – относительно новое явление, последствие которого в полной мере пока не ясны. После Второй мировой войны доля государства в валовом национальном продукте в группе промышленно развитых стран почти удвоилась.[42] Лишь после 1980 года тенденция изменилась. Интересно отметить, что с тех пор эта доля снизилась очень незначительно. Произошло следующее: налог на капитал и отчисления в фонд страхования по безработице стали снижаться, тогда как другие налоги (особенно на потребление) продолжали расти. Иными словами, тяжесть налогообложения была перенесена с владельцев капитала на потребителей, с богатых на бедных и средний класс. Это было не совсем то, что обещали, но и непредвиденным результатом такое не назовешь, поскольку именно к нему и стремились рыночные фундаменталисты.
Финансовый капитал получил такие преимущества, что пошли разговоры об уничтожении суверенитета государства транснациональными корпорациями и международными финансовыми рынками. Но это не так. Государства сохраняют свой суверенитет и имеют легальную власть и способность к принуждению, которыми ни один человек или корпорация обладать не могут. В то время как рынки становятся глобальными, политическое устройство продолжает твердо стоять на суверенитете государств. Да, у нас есть международные институты, но им не позволено вмешиваться во внутренние дела государств, ну разве что в тех пределах, на которые согласны сами государства.
Сочетание глобальных финансовых рынков и национальной политики привело к появлению несимметричной системы, ориентированной, главным образом, на производство и обмен частными благами. Коллективным потребностям и социальной справедливости уделяется крайне мало внимания, поскольку международные институты, которые необходимы для этого, не поспевают за развитием рынков.
Делегирование суверенных прав в экономике и финансах развито несравненно больше, чем в других сферах. Так, в Европейском союзе существует общий рынок, в пределах которого страны-члены делегировали немало полномочий Европейской комиссии, а Европейский центральный банк обладает правами, которые всегда были важнейшими прерогативами государства, – эмиссия валюты и контроль над процентными ставками играют центральную роль в управлении экономикой. При этом страны-члены сохраняют суверенные права на проведение внешней политики, оборону и многое другое. Однако с увеличением числа членов Европейского союза до 25 дальнейшее делегирование суверенных прав становится неизбежным. Несоответствие, существующее внутри Европейского союза, прослеживается и на уровне более широких международных институтов. В целом такие международные финансовые и торговые институты, как МФВ, Всемирный банк и Всемирная торговая организация (ВТО), имеют более широкие полномочия и ресурсы, чем международные политические институты, в частности ООН. Это полностью соответствует асимметрии глобальной капиталистической системы. Глобализация приносит общественные блага в жертву прибыли и накоплению частного богатства.
Неравенство между частными и общественными благами имеет разные проявления. Во-первых, это все более увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными как внутри стран, так и среди стран. По общему признанию, глобализация – не игра с нулевой суммой: выгоды от нее превосходят затраты, иначе говоря, прирост богатства не просто достаточен для компенсации неравенства и прочих негативных эффектов глобализации, он выше этих затрат. Проблема в том, что победители не собираются выплачивать какие-либо компенсации проигравшим ни внутри стран, ни на уровне межгосударственных отношений. «Государство всеобщего благосостояния», как мы уже говорили, перестало существовать, а международное перераспределение доходов практически отсутствует. В 2002 году сумма международной помощи достигла 56,5 млрд долл.[43] Это составляет всего 0,18% глобального ВВП.[44] В результате разрыв между богатыми и бедными странами продолжает расти. На Земле 1% населения, составляющего группу богатейших, получает столько же, сколько приходится на 57% населения, относящегося к группе беднейших. Около 1,2 млрд людей живет менее чем на один доллар в день; 2,8 млрд – менее чем на два доллара[45]; более 1 млрд не имеет доступа к чистой воде[46]; 827 млн страдают от недоедания.[47] Нельзя сказать, что все это результат глобализации, но она практически ничего не сделала для исправления ситуации.
Во-вторых, страны в центре глобальной капиталистической системы имеют слишком много преимуществ перед теми, кто находится на ее периферии. Пожалуй, самое большое преимущество состоит в том, что они могут осуществлять заимствования в собственных валютах. Это позволяет им проводить противоциклическую политику, то есть они могут понижать процентные ставки, увеличивать государственные расходы и тем самым защищаться от экономических спадов. Страны, находящиеся в центре, кроме того, контролируют МВФ и международную финансовую систему. Эти два фактора, взятые вместе, позволяют им в значительно большей мере влиять на собственную судьбу, чем странам на периферии, которые находятся в более зависимом положении.
Вопреки убеждениям рыночных фундаменталистов финансовые рынки не стремятся к равновесию, они подвержены кризисам. С 1980 года произошел целый ряд разрушительных финансовых кризисов, однако всякий раз, когда возникала угроза центру, власти предпринимали решительные действия для защиты системы. В результате опустошение – удел периферии. Это делает страны в центре не только более богатыми, но и более стабильными. Это заставляет капиталистов из стран на периферии держать накопленное богатство в центре. Производственные активы в странах на периферии, с свою очередь, в значительной мере принадлежат иностранцам. Вывоз капитала местными капиталистами и влияние транснациональных корпораций уменьшают возможности стран на периферии управлять собственной судьбой и тормозят развитие демократических институтов. Отрицательные моменты накапливаются, и у некоторых стран на периферии потери от глобализации могут быть больше, чем выгоды.
42
Dani Rodrik, Has Globalization Gone Too Far? (Washington, D.C.: Institute for International Economics, 1997), 49.
43
United Nations Development Programme, Human Development Report 2003: Millennium Development Goals: A Pact Among Nations to End Human Poverty (New York: Oxford University Press, 2003), p. 146.
44
International Monetary Fund, «Selected World Aggregates, Annual Data», см. http://www imf org/external/pubs/ft/weo/2003/01/data/index htm.
46
United Nations Development Programme, Human Development Report 2002: Deepening Democracy in a Fragmented World (New York: Oxford University Press, 2002), 29.