Горелов и раньше не заблуждался на счёт комлидеров и их борьбы за «народное счастье», но сегодня (от холода, что ли?! или от того, что М. его кинул?) у него было как-то особенно гадко на душе. Партийные клоуны играли свои роли из рук вон плохо, они пренебрегали даже гримом и костюмом, считая, что для быдла и так сойдёт. И ведь сходило! Убогая самодеятельность уровня сельского клуба на выезде, и – ничего!.. Так кто виноват? Бездарные актёры или нетребовательная публика, которая питала партийных упырей остатками жизненной энергии?! Образ из фантастического фильма мелькнул и пропал в сознании: комлидеры, подключённые к установке по перекачке крови из электората – чахлых старушек, роющихся в мусорках в поисках стеклотары, политизированных дедов, вздыхающих об умерших производствах, худосочных интеллигентов-идеалистов, всё ещё бредящих мечтой о светлом будущем человечества… «Бр-р-р!» – Горелов повёл плечами, прогоняя фантасмагорический морок.
Особенный диссонанс с хмурой толпой вызывала соратница вождя в ярко-оранжевой кожаной куртке с роскошным лисьим воротником. Голубые джинсы плотно обтягивали увядающую партийную плоть. («Во! – поразился Горелов. – Вы ж против джинсов боролись, как символа растленного Запада!») Стареющая красотка бралась руководить колонной, раздавая указания рыхлым мальчикам с чиновничьими лицами. В молодых людях проглядывало что-то неприятное, фальшиво-покорное. Помощники, как понял Горелов, отвечали за речёвки, транспаранты и автомобиль, с которого будут транслировать советские песни.
Толпа журналистов закончила интервьюировать вождя и теперь кучковалась возле нового объекта. Пожилой мужчина в старой коричневой шинели с полковничьими погонами раскачивал на высоком древке красно-кирпичный стяг, полотнище металось в свинцовом небе, пересекаясь с яркой рекламой «Пепси» на видеоэкране, с треугольным значком «Мерседеса», с телефоном «Нокиа», пляшущим так и эдак на панели, и демонстрирующим все прелести лёгкого общения. Фотографы сновали вокруг старика, снимали его в фас, в профиль, со спины, чуть ли не с асфальта – таких ярких типажей, энтузиастов борьбы, «уходящих натур» развитого социализма, почти не осталось в природе!.. Вокруг – только чёрная угрюмая толпа, люди из гетто, всё ещё упорствующие в своих убеждениях.
«Но верны ли убеждения? – подумал Горелов. – Дело не в том, что они, эти несчастные люди, побеждены. Это ничего, бывает в истории. Но вдруг, – мысль поразила его, – но вдруг вся эта коммунистическая затея была глупостью от начала до конца, банальной мировоззренческой „разводкой“, и ничем другим, как маршем зомби, дело кончиться не могло?!»
Торжественная дробь барабанов, громкая музыка оркестра сбили Горелова с размышлений. Жизнелюбивый советский марш заставил взбодриться, подтянуться. Молодые люди с чиновничьими лицами по команде развернули огромный баннер-растяжку с лозунгом «Вся власть – народу!» (на красном фоне – метровые белые буквы), в толпе заалели флаги, и центральная картинка мгновенно преобразилась, она получалась грозной, внушительной – вот, мол, мы политическая сила какая, мы ещё ого-го!..
Телевизионщики вовсю снимали праздник мнимого непослушания, и Горелов подумал, что так, пожалуй, и он попадёт в кадр. Он ускорил шаг и оказался впереди колонны, которая, наконец, медленно тронулась с площади. В авангарде, намного опережая демонстрантов, брели журналисты (Горелов прибился к ним) вперемежку с милицией. Рация у полковника постоянно бубнила. Горелов разобрал чёткую фразу: «Удальцов вышел из метро, прошел рамки металлоискателей».
Шествие двигалось вниз, по Тверской. На проезжей части для демонстрантов было выгорожено метров десять, да плюс тротуары, и в этом коридоре – Горелов оглянулся – медленно шла под музыку духового оркестра чёрно-красная толпа с реющими флагами.
«Как на похоронах!..» – грустно подумал Горелов. Впереди призывно и мягко светила рубиновая звезда на Кремлёвской башне. Процессия шла навстречу потоку иномарок, был час пик, машины ехали неспешно. Некоторые водители бибикали демонстрантам. Что было в этих сигналах? Сочувствие, поддержка, солидарность?! Или – презрение победителей к побеждённому поколению: инженерам уничтоженных заводов, офицерам разгромленной армии, бывшим райкомовцам, комсоргам и стройотрядовцам?..