— Ты не сделаешь этого, — недоверчиво прошептала я, вжимаясь в кресло.
— Да, не сделаю, потому что заметил, что с тобой, вовремя, — сказал он, — сейчас мы поступим так, ты пойдёшь в туалет, закроешь дверь, после этого подождёшь пять минут, я приду к тебе…
— Я не буду пить человеческую кровь, — яростно зашептала я, вызвав недоумённый взгляд девушки с соседнего ряда. Скорее всего, она не слышала, что я сказала, но мой тон вызывал её любопытство. Вяло махнув ей рукой, я повернулась лицом к Константину. Он был сама невозмутимость.
— С твоими комплексами мы разберёмся позже. На это и правда нет времени. Ты будешь пить мою кровь.
— Что? — от неожиданности я перешла на нормальный голос.
— Не говори так громко, — укоряюще попросил он, — а теперь не медли. Я не знаю, сколько у тебя осталось времени. У всех это индивидуальный показатель.
Позже, стоя в тесной кабинке туалета самолёта и прижимаясь к вампиру, я чувствовала какое-то разочарование в себе. Словно бы я сделала очередной шаг к разрушению внутреннего я. К поражению. В голове пронеслись смутные воспоминания о любовной книжке про вампиров. О том, как романтично описывала тот, забытый автор, этот момент — передачи крови. Те чувства, что испытывали они, ненастоящие вампиры… реальность оказалась откровенной и грязной. Мерзкий сосущий звук, мне казалось, что он просачивается сквозь закрытую дверцу туалета и подобно грому разносится над салоном самолёта. Это было тошно и противно. А самое отвратительное было то, что мне это нравилось. Через стыд, детское смущение, когда видела, как вампир когтём режет руку и по ней течёт кровь. Как он властным движением руки наклоняет мою голову. И первые мгновение, когда я делаю глоток. Это восхитительно! Как удар током, сопровождаемый громким стуком сердец. От неожиданности я чуть не упала на него, и над кабинкой пронесся серебристый смех.
— Вот так, моя малышка. Только осторожно! Не испачкай пол, — раздался его мягкий, как патока, голос.
Я не знаю, сколько мы так простояли, прижавшись друг к другу. Сколько минут или часов прошло прежде, чем он осторожно стал высвобождать руку. Когда всё закончилось, он включил холодную воду и принялся смывать с себя кровь.
— Сейчас я выйду, ты же выжди пару минут. И хорошенько умойся, — сказал он и покинул туалет.
Прислонившись головой к зеркалу над умывальником, я обречённо выдохнула. Всё закончилось, и голода больше нет. Блаженная пустота и чувство наполненности. Но разочарование в себе никуда не делось и обречённость, и смущение, и боль. Всё осталось, розовым цветом окрасив щёки. Я принялась умываться, аккуратно вытирая водой губы, а затем несколько раз прополоскав рот. В результате вода в раковине окрасилась в нежно-красный цвет. Пришло время выходить и, чёрт возьми, как же я не хотела этого делать!
Проходя вдоль рядов кресел, я случайно поймала взгляд девушки из соседнего ряда. Она лукаво подмигнула и незаметно показала большой палец. От этого я ещё больше покраснела и сев на место, отвернулась от неё. Умом я понимала, что девушка считала, что мы там занимались… И что это не так, но легче не становилось. Украдкой посмотрев на Константина, я увидела, что он, как ни в чём не бывало, сидел, пил горячий кофе и читал газету. Так, будто бы ничего не произошло. А в это время я умирала со стыда. Понимаете, я всегда была очень приличной девочкой. Моя мама постаралась дать мне классическое воспитание в этом плане. Нет ничего удивительного, что в двадцать лет я всё ещё девочка. И с мальчиками никогда не доходила до чего-то серьёзного. Возможно это из-за потери родителей или же я из тех, кто ждёт принца на белом коне… Поэтому до конца полёта я чувствовала крайнюю степень смущения. Между нами ничего не было такого, но сам процесс… интимный, слишком близкий для того, чтобы просто забыть и принять как должное. А к этому ещё примешивалось чувство вины…
Когда мы покинули самолёт и направились по зелёному коридору в аэропорт, Константин попросил подождать его в главном зале. Сказал, что у него есть дела, но по глазам было видно, что он просто не хочет делиться своими планами. Вполне очевидными планами, при условии того, сколько я выпила крови. Смешно сказать, но я действительно после этих слов проследила за ним. И как горько было видеть, как он совершенно спокойно загипнотизировал именно ту девушку, которая подмигивала мне в самолёте. Он отвёл её в самый дальний мужской туалет аэропорта.