- Не надо. Зачем ты так? Не надо, - нелепо залепетала она.
- Это я. Я убил её.
«Что он несёт?» - возмутилась я.
- Она убежала от меня. Если бы не я…
О Боже! Так он винит себя в моей смерти?! Но ведь это не так. Марк! Марк! Всё не так! Господи, да как же он будет теперь жить с этим? Да разве с этим можно жить? Мир передо мной поплыл, и всё исчезло.
глава 8
Я должна была что-то придумать. Перед тем, как выпасть из реалий окружающего мира, я поняла для чего осталась. Марк. Я должна спасти Марка, потому что он винит себя в моей смерти, а такой груз кого угодно придавит своей непомерной тяжестью.
Я выбежала из его дома, поднялась на свой этаж, в голове была сумятица. Я проклинала и Ленку, и себя, и Макса за наш дурацкий план. Ну и дел мы наворотили. Стерва Анечка, конечно, тоже была хороша, но если бы не ввели её во искушение… Никто с меня вины за то, что происходило тогда с Марком не снимал. Я сама с себя её не снимала. Я снова понеслась вниз. Я бежала к Ленке, чтобы придумать что-то такое, что вернёт стерву Марку. Я бежала, одновременно пытаясь дозвониться до Макса. Я даже не смотрела по сторонам. Я вспомнила всё, как я хватала своими призрачными руками людей, чтобы остаться. Вспомнила я и свою мольбу: «Марк, пожалуйста.» Я просила Марка позволить его спасти. И кто-то разрешил мне попытаться.
Мы были дома, я имею ввиду Ленкин дом, Ленка вызвала к себе Таньку. Представляю, с какой бы радостью она вызывала меня, чтобы посовещаться, составить план, а потом весело приступить к его реализации. Танька прибежала быстро, лицо красное, глаза припухшие.
- Ты опять ревела? – напустилась на неё Лена. – Опять Митька?
- Он из дома ушёл.
- Как ушёл? Куда ушёл?
Я тоже чуть не подскочила. Митька ушёл из дома!
- Они с папой окончательно разругались. Папа сказал, что больше не собирается оплачивать его учёбу и жизнь. И Митька ушёл. Наверное, к той ушёл, от кого ребёнок.
- А ты знаешь, где она живёт?
- Да не знаю я ничего, только имя. И то случайно услышала, когда он по телефону с ней разговаривал.
- Ты ему звонила?
- Он трубку не берёт, - завыла Танька. – Что будет-то?
- Да подожди ты. Вернётся он. Остынет и вернётся. Жить-то как-то надо, да и ребёнка растить.
- А если не вернётся? – Танька не унималась.
- В институт к нему сходим. Поговорим.
- И ты со мной пойдёшь?
- И я, - подтвердила Ленка. – Вдвоём мы с тобой теперь друг у друга. А ещё… этот Марк. Который Ритке нравился, помнишь?
- Да. Он на похоронах ещё сильно плакал, - Танька забыла о Митьке, рассчитывая услышать что-то совершенно необычное.
- Я хочу тебе рассказать кое-что про него, про нас с Риткой, про Макса.
- Какого Макса? – не поняла Танька.
- Одноклассник наш. Он тоже на похоронах был, высокий такой, красивый. Слушай.
И Ленка ничтоже сумняшись поведала своей подружке нашу тайну.
- И он сказал, что убил Ритку? – Танька от удивления даже рот раскрыла.
- Да, я, говорит, виноват. Всё, говорит, из-за меня, - подтвердила Ленка. – Еле его успокоила.
- А, может, он и правда виноват? Раз говорит, обидел её. А она так расстроилась, что к тебе понеслась, ничего не видя. Ревела, небось, ещё, тут уж не до того, чтобы машины на дороге разглядывать… А с водителем что?
- С каким водителем? – вышла Ленка из задумчивости.
- С тем, который Ритку сбил.
- В больнице он, ему плохо стало. Его с дороги прямо в больницу увезли. Всё ещё там лежит, он сам неместный, семья к нему приехала.
Боже мой! Ещё и водитель! Да как же так? Моя смерть повлекла за собой череду катастрофических событий. Я не хотела, чтобы мой мир существовал без меня. И он постепенно переставал существовать. И тогда, в ту самую минуту, я, уже умершая, уже заключённая по чьей-то непонятной воле в простой серебряный медальончик, с выгравированном на нём образом преподобной Маргариты, осознала в полной мере фразу «он звонит по тебе». Мой колокол продолжал звонить.
***
- И что нам теперь делать с этим знанием? – задалась вопросом Танька.
- Мы должны всё выяснить. Все обстоятельства. От и до. Если он в самом деле виновен, то его следует наказать, - решительно ответила Ленка.
Что? Они хотят наказать Марка? Он и так уже наказан. Если уж на то пошло, то корень всех наших бед – я. Только я, с моей подлой идеей отнять Марка у стервы. Но я уже за неё поплатилась.