глава 2
Тогда я снова обиделась на Ленку. В нашей школе есть такой предмет как МХК, мировая художественная культура расшифровывается. Тот урок, после которого произошла ссора, был посвящён Сороке, Григорию Васильевичу. Меня потрясла его трагическая судьба и картины, от которых так и веяло умиротворённостью. Разве крепостной мог писать такие картины? Такие добрые, настоящие? Разве крепостной не должен быть обижен на весь свет?
Я сказала Ленке, что в будущем, не знаю в каком, но желательно обозримом, либо сниму о нём фильм, либо напишу книгу, либо что-нибудь в этом духе, чтобы все почувствовали то, что почувствовала я там, на уроке. Ленка сказала, что ничего особенного в Сороке нет. Он не единственный крепостной художник, известный истории. И, вообще, о Сороке мало кто знает как о художнике. Тут мы поспорили. Я специально вышла на улицу, в одном платье в 28 градусов мороза, чтобы удостовериться в своей правоте и опровергнуть слова Ленки. Но права оказалась она. Трое из троих прохожих ни о каком Сороке слышать ничего не слышали. Ленка торжествовала, она сказала, что я и сама через неделю о нём забуду, так что не надо корчить из себя невесть кого, радетельницу за судьбы крепостных талантов, а я опять почувствовала, как волна гневной обиды поднимается во мне, беря свои силы где-то в солнечном сплетении и доходя до горла, застревает там твёрдым комком.
На следующий день я в интернете читала психологические статьи о природе обидчивости. Много интересного откопала, так увлеклась, что хотела позвонить Ленке и поделиться с ней, но вовремя вспомнила, что мы в ссоре. Хотя обида прошла почти сразу, мириться с Ленкой я не спешила. Она тоже молчала весь школьный день. Я вполне себе хорошо общалась с другими девочками, да и с мальчиками тоже. А вот Ленка была одна, нет, я не злорадствовала, я её жалела, надеялась, что подойдёт, но она не подошла.
«Причина скрыта в воспитании, если ребёнку потакать во всех его капризах, поощрять его неправильное восприятие видения мира, то и во взрослой жизни ему будет очень некомфортно, потому что придётся сталкиваться с жизненными ситуациями, на которые его близкое окружение повлиять будет уже не в силах. В итоге формируется личность с низкой самооценкой, неспособная противостоять трудностям и предпринимать попытки к их преодолению, часто впадающая в депрессивное состояние, во время которого будет обвинять в своих бедах весь мир, в результате психика зациклится на обиде к окружающим, что может стать причиной неврозов.» Это я не сама придумала. Это я дословно цитирую прочитанную статью из интернета. Но я не была такой! Не была! У меня не было низкой самооценки, я не впадала в депрессии, я не… ребёнок, в конце-то концов. Я была почти взрослой женщиной. Ленки мне всё-таки не хватало. Почему она не подошла, как обычно? Гордость у неё. А у меня? И у меня была гордость. Но я старалась, статьи всякие вот читала. И я побежала за телефоном.
***
Сначала мы долго разговаривали по телефону, потом Ленка прибежала ко мне домой, я открыла дверь, и мы обе молча смотрели друг на друга и плакали. Я любила Ленку, я любила её сильно, даже, наверное, сильнее самой себя или по крайней мере также сильно, как себя. А свою семью я любила ещё сильнее, хотя куда уж тут было сильнее? Я обижалась не из-за капризов пустых, а из-за эгоизма, который тем не менее проистекал из любви. Мне почему-то казалось, что близкие любят меня гораздо меньше, чем я их. А я хотела, чтобы меня любили также сильно, мне было необходимо, чтобы они без меня просто шагу ступить не могли, а моё мнение о чём-либо было для них авторитетным. Это мне Ленка объяснила. Та самая Ленка, которую я знала с первого класса, та, которая дура, которая не представляет, о чём разговаривать с парнем на первом свидании. И когда это она успела поумнеть?
А потом мы разработали план, ибо с меня уже хватит, решила я. Сколько можно было бродить вокруг да около. Надо уже было брать. Кого? Ну Марка, конечно, кого же ещё. Хотя «разработали» это слишком, план мы банально слямзили из этих глупых сериалов. Сериалы, может, и глупые, а план вполне показался нам подходящим. Какой же тупой эгоисткой я тогда была. Разве можно так бесцеремонно влезать в чуую жизнь и душу своими грязными лапищами?
- Нужен другой мужик, - категорично заявила Ленка, забравшись с ногами на мой диванчик.
- Она не посмотрит на другого, когда есть Марк, - не согласилась я. – Я бы точно не посмотрела.
- А мы такого найдём, на которого посмотрит, - возразила оптимистично Ленка, забрасывая в рот сухарик.