- Ты как? – они снова сидели на такой знакомой кухне. – Всё хорошо?
- Сама видишь, - Марк встал, показывая себя. – А ты как?
- Нормально, - я почувствовала смущённую улыбку в её ответе. Как же я ненавидела её в тот момент. Да, я её ненавидела, ненавидела. Ненавидела!
- Привыкаешь… без неё?
- А что мне остаётся? – вздохнула Ленка. – Это тяжело. Но… надо… привыкать… жить… продолжать… Никогда не думала, что такое может произойти… Ты… не вини себя… Она… любила… и простила бы…
- Любила? – он удивился, он, оказывается, и не догадывался, подлец. – Любила?
- Да. Давно. Она давно любила, - я снова почувствовала невозможное: как краска смущения и стыда покрывает мои несуществующие щёки и шею.
- Так всё… нелепо. И больно… и обидно… я… я не знаю…. Что думать… что делать… как думать… как делать… - Марк уткнулся головой в свои ладони.
- Надо жить, я говорю банальные слова, но надо. И мы … будем. За неё. За себя. Жить и радоваться. И надеяться… и любить…
Любить? Это она Марка собиралась любить?
- Мы поможем друг другу? Ты поможешь мне? – он поднял на неё взгляд. – А я помогу тебе.
- Конечно, - Ленка дотронулась до его руки, но тут же одёрнула: её ударило током, который ощутила и я. Она удивлённо взглянула на свои ладони.
«Я влюблена. Я влюблена. Я влюблена в парня своей мёртвой подруги,» - услышала я её мысли. Я действительно их услышала, как будто она произнесла их вслух.
«Я тоже влюблена в него, Лена. Даже мёртвая в него влюблена. И я не отдам его тебе. Ни за что!»
Ленка внезапно заплакала, то ли от своих мыслей, то ли от моих. Марк встал со своего места, подошёл к нам и прижал голову Ленки к своему животу. Я ощутила его тепло. Я хотела быть его любимой, и если бы это я сидела на его кухне, если он начал целовать меня в тот момент, также как тогда: лихорадочно, не сознавая, кто перед ним, жаждая почувствовать под своими руками тело другой, отвергнувшей и предавшей его, я бы не оттолкнула его рук...
***
- Но это как-то… неправильно, - неуверенно подтвердила моё мнение Танька. Лена всё-таки решила рассказать ей о тех странных, смутных, непонятных ощущениях, которые пробуждал в ней мой Марк.
- Я знаю, - покаянно прошептала подружка. – Но я так чувствую. Я не могу заставить себя чувствовать по-другому.
- А… Саша? Он как же?
- Саша? Мне нравится Саша. Он… хороший. И… я не знаю. Марк… это другое… Такого я никогда ни к кому… Как будто я внезапно повзрослела. И стала чувствовать по-взрослому. И всё другое показалось нелепым, игрушечным, ненастоящим. Только то, что я к нему чувствую настоящее.
- Любовь? – ахнула Танька.
«Любовь?» - завизжала я внутри медальона.
- Любовь, - подтвердила Ленка.
Да что они могли знать о любви? Они... они, которые не смотрели на своё мёртвое тело, лежащее на дороге... Я бы многое могла им рассказать о любви...
Я могла бы им рассказать, что любовь - это когда, с утра мама варит для тебя кашу, которую ты упорно отказываешься есть, а она всё равно её варит. потому что каша с утра - это очень полезно для растущего организма. Я могла бы им рассказать, что любовь - это когда папа ревниво спрашивает, почему соседский мальчик принёс тебе цветы, ведь он старше тебя на целых два года. Я могла бы им рассказать... но не расскажу...
Я металась внутри, я стенала, я проклинала. Ленка внезапно начала задыхаться, она захлёбывалась воздухом, как захлёбываются водой утопающие. Танька бессмысленно суетилась вокруг неё. Я замерла. Ленка пришла в себя.
- Мне кажется, что Рита слышит и знает. И она против, - печально произнесла она, отдышавшись.
«Я не отдам его тебе,» - подтвердила я.
- Она не отдаст его мне, - словно услышала Ленка.
- Ты меня пугаешь, - схватила её за руку Танька.
- Мне и самой страшно. Я не буду больше встречаться с ним.
- А… любовь?
- Дружба выше, - Ленка дотронулась до медальона. – Рита! Я люблю тебя.
Она закричала.
- Рита, я люблю тебя.
Танька смотрела на Ленку как на сумасшедшую. А я не знала, что и думать, я просто молчала.
***
У неё получилось. Лена познакомилась с Мариной, малолетней мамой малыша Павлика, предполагаемого сына Танькиного Митьки. Для этого, правда, снова пришлось прибегнуть к помощи Макса, а точнее, к помощи шпица его мамы – звонкоголосого милашки Фоксика. Собачку, похожую на лисичку, назвали лисичкой, никакой оригинальности. То, каким образом Ленка выпрашивала Фоксика у Макса в безвозмездное временное пользование, заслуживает отдельной истории.