- И где мы его найдём? – хмыкнула я. – А если и найдём, то почему бы тебе такого замечательного парня себе не оставить?
- Мы попросим Танькиного брата! – гордясь собой, выложила Ленка.
- А он так и согласится, - в тон ей ответила я. Танька тоже как бы наша подруга, живёт в одном дворе с Ленкой. Она красивая, а её брат ещё красивее. Ему девятнадцать, какое-то время назад Ленка по нему страдала, да не нравилась она ему. Никаких девушек в его окружении не наблюдалось, видимо, поэтому Ленка и решила сбить стерву с пути истинного с его помощью.
- Он точно не согласится, - завертела я головой отрицательно. – Он красивый, конечно, но… нет, нам его нипочём не уговорить.
- Нам нет, а Таньке да.
- И Таньке нет, – не согласилась я.
- Танька его заставит, - усмехнулась Ленка недобро. – Она про него кое-что знает.
- Он покуривает что ли? Так ему девятнадцать, не думаю, что родителей это шибко удивит.
- Не, не покуривает, - округлила страшно глаза моя подружка. – Он совсем недавно стал… папочкой.
- Чтоооо? – в этом месте я почувствовала, как мои глаза от удивления практически выпадают из орбит. – Митька стал папочкой. Боже мой! Да быть этого не может!
- Ещё как может. И не заниматься он к друзьям уходит, а работать. Ра-бо-тать. Ребятёнка-то содержать надо. Хотя... в этом смысле он, конечно, молодец. Не бросил.
- А ты откуда всё это знаешь? – прищурилась я, по счастью, глаза всё-таки остались на своём месте.
- Танька мне ещё месяц назад рассказала по секрету.
- И ты молчала, - я снова почувствовала обиду. Знала и молчала. "Ну как же так?"- распереживалась я." У них есть от меня секреты. Неужели Танька ей ближе, чем я?" Все мои мысли разом тут же отразились на моём лице.
- Ты снова обиделась? – без обиняков спросила Ленка.
- Нет, - проглотив комок, ответила я.
- Хорошо, исправляешься на глазах, - улыбнулась подруга кончиками губ, пристально посмотрев в мои глаза.
- Хорошо, - подтвердила я и тоже постаралась улыбнуться, кривоватая вышла улыбка, губы дрожали, я чувствовала их дрожь. – Что там с Митькой?
- У него есть ребёнок. У него и у некой Марины. А Марине между прочим семнадцать не так давно стукнуло. Не так давно. То есть, когда она забеременела от твоего "подзащитного," то явно была несовершеннолетней.
- Это неправда! – я горячо кинулась защищать Митьку. – Не мог он так поступить с девушкой. И как случилось, что родители не знают, а Танька узнала? Дура твоя Танька, и ты дура, раз ей поверила.
- Сейчас я, кажется, обижусь, - надула и без того пухлые губы подружка.
- Не верю я, не верю, хоть убей меня не верю, - я встала ногами на диван и запрыгала. – В жизни большей бредятины не слышала. Не такой Митя, не такой.
- Ой, а тебе-то откуда знать, такой он, не такой…
- Вот и знаю, знаю, знаю, - упрямо защищала я Митю.
Я и правда знала. Этот ребёнок, если он вообще не является плодом воображения этой полоумной Таньки не мог быть Митькиным. Это ребёнок кого-то другого. И если Митьке нужно, чтобы Танька считала иначе, значит, пусть она так и считает.
- Ну даже если и Митькин, - сказала я, растягивая слова. – Мы не уподобимся Таньке, мы не прибегнем к жалкому шантажу. Мы выше этого.
- Ага, выше, а низкие планы всё-таки строим, - съехидничала Ленка.
- Это не низкие планы, мы… проверяем стерву. Если она любит моего Марка, я… смиренно отойду в сторону, склоняя голову перед истинной любовью, - торжественно провозгласила я.
- Но где мы возьмём рокового мужчину? Я на Митьку рассчитывала, когда предложила.
- Мы Макса попросим. Ему уже семнадцать, выглядит он старше, характер у него препротивный, думаю, он согласиться нам помочь, хотя бы из желания сделать «каку» окружающим.
- О да. Думаю, твоя идея лучше, - согласилась Ленка. Хоть от Митьки отступилась, слава Богу. Что же это всё-таки за ребёнок?
***
Макс Волжанин. Богатенький маменьки-папенькин сынок. У папы в хозяйстве имеется туристическое агентство и небольшая, но сеть продуктовых магазинов. Сынок избалован донельзя и хамоват, учителя в шоке, одноклассники в напряге, но к нам с Ленкой относился вроде бы неплохо, я не обольщалась на свой счёт, да и на Ленкин тоже, просто моя мама - преподаватель в художественной школе, а Макс имел счастье или несчастье туда «ходить» одно время. Моей маме палец в рот не клади, она мигом урезонивала кого надо и кого не надо аналогично. Так что Макс неплохо относился ко мне «чисто из уважения» к своему бывшему наставнику. Но, я подумала, что идея проверить стерву на вшивость ему придётся как раз по душе, он себя неотразимым считает. Эдвард Каллен доморощенный.