Ближе к вечеру мы засели на кухне, опять, чтобы покалякать о делах наших скорбных. Всей команды, разумеется, не было, в наличии только Стас с Полиной, а у упоротой пророчицы, которая, зараза такая проглядела Светку, внезапно нашлись какие-то дела в подвале, к которым она припрягла Ольку. Мы так и поняли, по звукам снизу, что они там делали, то ли бурно трахались (это маловероятно), то ли мебель двигали (но зачем?).
— Пап! — сказала Светка, и я вздрогнул. Дико непривычное обращение.
Команда, похоже, тоже в ахуе. Ладно, продолжай… дочь.
— Я этим мистическим засранцам, скинула, что не знаю, где я, встретила тебя на улице, и ты меня увёз в какую-то деревню, держишь взаперти и не слишком доверяешь.
Смартфон звякнул новым сообщением. Светка взглянула на экран и сказала:
— Советуют вообще не дёргаться, а просто ждать.
— Правильно, блядь, — вырвалось у меня. — Умные, суки.
— При ребёнке-то не матерись, — недовольно заметила Аришка.
— Вот, кстати, это было главной причиной, почему я не хотел её селить с нами! А не мои подозрения в том, что девчонку к нам заслали.
Светка засмеялась и сказала, что она эти слова с детского сада знает. Аришка тут внезапно сама смутилась, вспомнила, что не так давно сама была таким же ребёнком. Если вычесть годы в могиле.
— Мне вот интересно твою способность проверить, — выдал я, наконец. — Посмотреть, как она работает.
Марселлинн, Полина и Гарри поддержали меня. Стас не обратил никакого внимания, потому что чистил пистолет.
— А на чём проверим? — спросила Арина.
— Вот хотя на этом, — с этими словами я выложил на стол распечатку фотографии не очень опрятного мужчины лет под тридцать.
— Расскажи мне про него, — попросила дочь.
— Ромуальд фон Штиер, известен как Роман Штырин. Оборотень. Очень опасный отморозок. Находится где-то в Горном районе, и очень опасен. Что тебе нужно, чтобы его найти?
Фотки «коня-с-яйцом», то бишь Джефри Хорсвисэгга у нас не было, не достали чё-т. Зато вот его правую руку, и главного отморозка всей банды, это, пожалуйста.
— Да особо ничего. Просто пожелать и знать, как выглядит. Дай фотку. Твой дом я смогла найти, после того как мне дядя Толя твою фотку на телефоне показал.
Света взяла фотку и стала внимательно её изучать. А я задумался, откуда у этих грёбаных жандармов взялась моя фотокарточка? Долго, правда, подумать не удалось тут у моей дочки засветились глаза золотым и она встала и пошла к двери. Потом остановилась и, посмотрев на нас, спросила:
— А на машине довезти сможете? Надо на улицу Леонарда Коэна, оттуда я смогу взять след.
— А зачем на машине? Стас. Хватай всех кто в комнате и вперёд.
Вот это я, конечно, не подумал, но поздно было что-то меня. Сначала Наёмник перенёс меня и Свету, потом сбегал за Марселлинн с Полиной. Дочь пошла по упомянутой улице, но потом свернула влево, и немного поплутав вышла в какой-то тёмный проулок.
— Собачий переулок, — прокомментировала Марселлинн, прекрасно знавшая географию Великоуральска.
— Прости, это народное название или официальное? — уточнил Стас.
— Народное, ставшее официальным, — пожала плечами Арина. — Новые власти так сильно пытались стереть память о советском прошлом, что иногда лепили на карту города совсем уж запредельную ересь. Хоть и без толку. А здесь и правда было много собак, да и сейчас говорят они никуда не делись…
— И я даже знаю почему, — иронично сказала Полина.
Из ближайшей подворотни на нас вышла стая собак… Но вот не совсем обычных, а каких-то странных, что ли… Я не большой специалист по домашним животным, но вот эти были реально вроде как и дворняжки и породистые одновременно. Странно.
— Оборотней мы нашли, — спокойно констатировал Стас, доставая пистолет. Ну и правильно. Нахрен весь этот пацифизм, мы же убивать их пришли.
Сказав это, Наёмник открыл огонь на поражение. Из обычного огнестрела оборотней убить сложно, но неприятности доставить можно. Вывести из строя ненадолго, а пока псина валяется на земле и дёргает лапами, Полинка превращает их в меловые статуи. Впрочем, одну псину она обратила в золото. Для коллекции, или для Стасовой кафешки, наверное. Он любит украшать это место разными причудливыми статуями, к которым приложила руку его возлюбленная. Марселлинн же просто ловила руками оборотней и отрывала им головы.