— Зачем я спросила, — бормотала Эндж, не отнимая ладоней от лица. — Заче-е-ем…
— Не там и не там и даже не там, — успокоил её шеф. — Она всего лишь тянется от пояса до колена… фактически, расположена на бедре. И всё не так страшно, правда?
— Правда, — застенчиво улыбнулась девушка, опустив руки. — Но почему же все такие извращенцы? Не удивлюсь, если это риторический вопрос. — Дождавшись, пока оставшаяся троица перестанет смеяться, посмеиваться и зловредно фыркать, она спросила: — Всё-таки, что написано?
— Написано RSA-1, — беспечно отозвался Хоук. — Кстати, кто-нибудь в курсе, что означает «А»?
Это высказывание вызвало куда большую бурю эмоций, чем предположения о местоположении татуировки. Опять же, за исключением Кайла, слушатели сочли своим долгом издать что-нибудь потрясённо-ошарашенное и изобразить на лице священный ужас. Отличие от стёба было лишь одно — действительная и неоспоримая серьёзность происходящего.
— Таким же тоном мог бы сказать, что завтра пойдёт дождь, — укоризненно заметил Кайл, наконец-то садясь в кровати, а то валяться так долго было уже неприлично. — К подобным вещам надо подготовить… типа — «сейчас я скажу, что у меня пипец крутой номер, но вы только присядьте»…
— Завтра обещали солнечно, — рассеянно отозвался Эйден, прищурившись на шефа. Тот виновато улыбнулся и развёл руками. — Не шутишь?
— Сейчас — нет, — серьёзно ответил Лаватейн. — Клянусь отцовской бородой…
— Да это же круто! — пришёл в себя Шон. Всё это время он пребывал в состоянии статуи, но скорее от восторга, чем от испуга или удивления. Его-то всегда приводила в восхищение подобная сила, что в фильмах, что в реальной жизни. Эндж с тоской подумала, что брат до сих пор не задумывается об обратной стороне вещей. — Убьёшь кого-нибудь?.. Пожалуйста! Вот и проверим, что за буква «А».
— Вот это просьбы, — усмехнулся Хоук. — Ну, когда-нибудь убью… придётся, видимо… Ты думаешь, что я мастер боевых искусств?
— Первому не надо быть мастером, — горячо заверил его Ламберт, буквально светясь от возбуждения. — У тебя слишком много крутых способностей, чтобы ещё чему-то учиться, оно теперь будет само!
— Это должно пугать, а не радовать, — укоризненно сказала Энджел. — Но давайте без паники…
— Никто больше не паникует здесь, — пробормотал шеф, с любопытством оглядывая лица присутствующих — восторженное, подозрительное и равнодушно-скучающее. — Но давайте. Какие предложения относительно меня?
— У меня предложение относительно мелкого, — встрял Кайл. — Чтобы он захлопнулся и дал наконец договорить своей сестре.
— Почему вы всё на меня взваливаете? — Энджел с радостью показала язык Шону и заговорила: — Единственное, в чём я могу как-то помочь — это разобраться с Силой и отрядом Хоука…
— Это же замечательно, — обрадовался тот и тепло добавил: — Спасибо, это очень важно для меня. — После этого девушка уже не могла что-то выговорить, кроме сдавленного «да-да, конечно», и безнадёжно смутилась, глядя в пол. Хоуку пришлось заканчивать речь самостоятельно: — Ладно, придумал. Завтра надо уже заниматься делом. Я поеду в министерство безопасности, нужно официально зарегистрировать наше учреждение. Шон, ты со мной. Эйден, я дам адрес, где предположительно мы и разместимся — съездишь посмотришь… там и одна медицинская клиника рядом. Кайл, свяжешься с Джимом Хартом, он по оружию; договоритесь, чтобы не было проблем с доставкой. Не делай такое лицо, просто скажешь, что от меня. Энджел?..
— Я найду, чем заняться, — уклончиво сказала девушка. — Как только выясню что-то конкретное — скажу…
— Вот и отлично, — подытожил Лаватейн, поднимаясь со стула; остальные автоматически подскочили следом, как будто был произнесён приказ. — Чай будете?
========== Часть II. Глава V. Раскалённая струна ==========
Non quantitas, sed qualitas.
Не количество, а качество.
Десятый мир,
США, Нью-Йорк
2024 год
Министерство внутренней безопасности США располагалось в Вашингтоне, но с началом новой эры и сотрудничества с другими мирами это министерство разбилось на две фракции. Оно по-прежнему выполняло свою работу, но теперь второе здание стояло в Нью-Йорке. Во-первых, Нью-Йорк быстро и решительно забирал все привилегии и преимущества официальной столицы, и в нём было сосредоточено куда большее количество важных лиц. Во-вторых, в нью-йоркском подразделении была другая направленность.
Самым таинственным и престижным отделом в министерстве считалась Секретная служба, но с 2000-го года именно она раздвоилась. Половина сотрудников продолжали заниматься охраной высокопоставленных лиц и предотвращением катастроф, другой же половине нужно было заниматься защитой страны на сверхъестественном уровне.
Но «половина» — громко сказано. Учитывая всех и каждого, еле-еле можно набрать десять человек.
Крупное квадратное здание нью-йоркского отделения министерства безопасности было невысоким, зато широким и вместительным. Белые, недавно ремонтированные стены блестели на солнце, будто новенькие. Вокруг этого куба устроили небольшой садик с грунтовыми дорожками, шуршащими кустами и скамейками по бокам тропинок. Ближе ко входу на территорию — гаражи и даже пара автомоек. Но, чтобы проникнуть туда, для начала нужно было пересечь высоченный забор и горсть разбросанных по тротуару охранников.
— И как мы туда попадём? — полюбопытствовал Шон, когда они с Хоуком покинули душное такси и встали неподалёку от цели.
Ламберт был почти уверен, что лично ему бояться нечего, но нервничал просто по привычке. В предвкушении настоящей работы он долго не мог заснуть, чем окончательно измучил уставшую Энджел, а с утра подорвался в дикую рань и тут же стал названивать Хоуку с вопросом, что ему надеть. Шеф явно спал, но собрался с силами, выдал всю необходимую информацию и попросил «ещё полчасика». После этих слов Шон повторно дозвониться не смог, но встретились они вовремя и на нужном месте.
И теперь Шон, торжественно одетый в рубашку с коротким рукавом и тёмные джинсы, косящие под брюки, лопался от возбуждения на пороге министерства безопасности.
— Не бойся, вали всё на меня, — пробормотал Хоук, вытаскивая из кармана удостоверение и какую-то записку. А сам-то в костюме пришёл… — Если кто-то начнёт задавать лишние вопросы — делай вид, что ты мой телохранитель. Это многое объясняет.
К ним приблизился крупный охранник с квадратной бритой головой и изобразил удивление и ожидание на лицевом кирпиче.
— К министру Азалии на девять тридцать, — бросил Лаватейн и небрежным жестом показал ему пластиковую карточку в бежевом переплёте. Громила почесал задний кирпич (затылок) и пропустил их к воротам. Дальнейшая проверка заключалась в досмотре более интеллигентными лицами, но они наблюдали издали.
После проверки на оружие к ним спустился заранее вызванный секретарь министра безопасности. Человек лет тридцати пяти-сорока в строгом клетчатом костюме, очках и с планшетом в руках недовольно сказал безо всяких приветствий:
— Господин министр всё ещё ждёт капитана полиции, который должен был приехать в девять часов утра. К сожалению, я вынужден…
— Господин министр, — вежливо перебил Хоук, — ждёт встречи с нами с две тысячи седьмого года. Уважаемому капитану, если он всё-таки подъедет, придётся подождать.
Секретарь, мягко говоря, был ошарашен сказанным: упоминание года Освобождения обладало потрясающим эффектом. Он пробормотал что-то вроде «ожидайте» и скрылся на лестнице, оставив посетителей в холле посреди снующих туда-сюда чиновников. Остановившись у круглого чистенького кулера, они понаблюдали за суетой, творившейся вокруг. Шона разрывало между одним миллиардом вопросов и другим, и он никак не мог выбрать, какой из них самый главный. Всё, что касается министра Реджинальда Азалии, и так скоро станет ясно…
— Почему я? — Шон, поколебавшись, задал вопрос, мучивший его со вчерашнего дня. — То, что ты взял меня с собой сюда, равносильно назначению в заместители. Ведь, как я понял, нужна будет и вторая подпись от уполномоченного лица, и это больше не капитан Сноу.