Тем не менее, он не мог не признать, что не доверяет Хоуку от слова «вообще». Наверняка это было заметно, но Картер предпочитал не скрывать своих подозрений, нежели наоборот.
Поправив очки, чтобы влажные дужки не соскальзывали вниз, он вышел из ванной в сразу показавшуюся прохладной квартиру. Кайл нашёлся в гостиной: на диване за телевизором. Несмотря на то, что вышеупомянутый предмет мебели был максимально раздвинут и разобран, Фабиан раскинулся на нём так, что присесть было решительно некуда.
— Иди отсюда, у тебя целая кровать, — проворчал Кайл, не оборачиваясь. Он машинально тыкал на кнопки пульта в поисках чего-нибудь интересного.
— У тебя тоже была бы кровать, но ты завалил её всякой ерундой. — Эйден отодвинул правую ногу сожителя и присел на край дивана. Несколько лет тщательного изучения новых товарищей принесли свои плоды: по тому, что Кайл заговорил первым, Картер определил его настроение как «хорошее». — Что смотришь?
— Рекламу, блин. Они хотят, чтобы я выбрал между «Васаби» и «Кингсменом». Ни фига не дождутся! Вот скажи, — оживился Фабиан, — ты бы кого выбрал: Жана Рено или Колина Ферта?
— Брюса Уиллиса, если мы говорим о старых фильмах, — отозвался Эйден. — Что-то ты сегодня в хорошем настроении.
— Собираешься испортить? — криво усмехнулся Кайл. — Всё, испортил, теперь говори.
— Ну, не то чтобы испортить… Мне хочется узнать твоё мнение. — Собеседник в ожидании вопроса молчал. Фоном чеканила слова ведущая новостей. — Вернее, убедиться кое в чём. Ты ведь знаешь Хоука лучше всех нас…
— Классное начало, Эйди. — В его голосе прозвучала неприкрытая угроза. — Что-то не устраивает?
«Здорово он завёлся. Надо быть осторожнее…»
— Нет, всё нормально. Пока что. — Тщательно подбирая слова, Эйден приближался к интересующей его теме. — Первых почти не осталось, мы все это знаем. А поскольку Силе свойственно расти, их способности совершенно не изучены. Ты можешь поручиться, что… если произойдёт какая-нибудь непредвиденная ситуация, Хоук сможет себя контролировать?
Картер решил, что теперь у него осталось лишь два пути: либо он будет задушен полотенцем, либо умрёт от кровопотери, когда Кайл кинет ему пульт в висок. Фабиан довольно долго молчал, будто прислушиваясь к прогнозу погоды в Вашингтоне на ближайшую неделю, хотя его это совершенно не интересовало. Но ответил он почти спокойно:
— Да, могу. Даю слово, он не позволит, чтобы кто-то пострадал. — И, поморщившись, спросил: — Это всё? Терпеть не могу такие разговоры…
— Всё, всё, — успокоил его Эйден, сам переводя дух. — Я хотел удостовериться, что ты действительно ему доверяешь. Раз так…
Картер не спросил и половины, но прощупывать почву стоило осторожнее. Что ж, ничто не мешает ему, в конце концов, прямо спросить Хоука. О чём угодно. Если шефу нечего скрывать, он ответит.
— Я понимаю, что это всё очень странно, — тут же заявил Кайл, противореча своему нежеланию разговаривать. — Шуточки в том числе. Он может быть серьёзным, если ты об этом…
Они молча смотрели на экран. Бегущая строка новостей сообщала о торнадо в Техасе, об ограблении известного магазина косметики на Манхэттене. За окном царствовала вечерняя полутьма, постепенно переходящая в ночную непроглядную мглу. Поднялся ветер, и по сравнению с улицей квартира казалась тёплым убежищем у костра.
Говорить было не о чем, но и уходить не хотелось. Искоса глядя на Кайла, старавшегося не заснуть в тепле и под ровное бормотание телевизора, Эйден пытался понять, что же в нём изменилось. Нет, Фабиан по-прежнему огрызался, ругался и злился по пустякам, независимо от присутствия или отсутствия рядом Хоука. Но в глубине души он будто бы успокоился, смирился с чем-то. Вспоминая их первую встречу, Картер не мог не радоваться за товарища, с трудом добившегося душевного покоя. Что ни говори, это хорошо, да и находиться в одной квартире с этим парнем стало не так опасно.
— Чё уставился? — зевнув, объект размышлений врача перевернулся на живот и с головой накрылся одеялом. — Телик лучше выключи, надоело.
— Хотел тебя в одеяло закутать, — съехидничал Эйден, выполняя просьбу и кладя пульт возле умолкнувшего телевизора. — Представляешь, как мило?
— Да иди ты… бабушка нашлась, — ответили из-под подушки. Картер немного постоял возле дивана, демонически расхохотался и ловко подоткнул одеяло, превращая лежбище Кайла в кокон неродившейся бабочки. — Чтоб тебя, Эйди! Стёкла из очков повыдавливаю!
— Спокойной ночи, — умерив издевательский тон, сказала новоиспечённая бабушка, гася свет на пороге комнаты. — Проснись бабочкой.
Фабиан отпустил пару проклятий и, уронив голову на подушку, заснул. Через пять минут Эйден в точности скопировал его действия в соседней комнате.
========== Часть II. Глава VII. Новый Источник ==========
Feras, non culpes, quod mutari non potest.
То, перед чем бессилен, молча вынеси.
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Манхэттен
2024 год
Хоук проснулся от сигнала будильника, что его неприятно удивило.
Дело было не в способе пробуждения. Песню он выбирал тщательно, и «Friction» на эту роль подходила идеально. Но обычно он просыпался до сигнала и за время «до» успевал сообразить, какой сейчас век, день недели и как его зовут. Всё это он довольно долго считал последствиями амнезии, пока какие-то заботливые люди не объяснили, что это явление обычное и вполне распространённое, особенно в понедельник в семь утра. В общем, сегодня система дала сбой, и это было не к добру.
Через занавески пробивалось солнце, обещавшее тёплый день. Телефон продолжал разливаться соловьём, и Лаватейн протянул руку, чтобы его успокоить. Но мобильник, как оказалось, лежал на самом краю тумбочки, за книгой и парой папок. Чтобы до него дотянуться, придётся сесть.
Стоило Хоуку принять вертикальное положение, как он тут же об этом пожалел. Позвоночник будто обхватили десятки раскалённых пальцев, спину прошило резкой болью, и с губ сорвался тихий стон. Тяжело дыша, он в секундной панике пытался понять, что происходит, но ощущение резко сменилось другим. Молодой человек отчётливо почувствовал, как внутри него что-то ворочается, ползёт вверх по тому же позвоночнику и затихает. Дождавшись, когда это исчезнет, Лаватейн упёрся локтями в колени и обхватил руками голову. От боли осталось лишь сбившееся учащённое дыхание и утихающий жар.
«И что это было? — спросил он у себя, неравномерно дыша. — Рановато для ревматизма… Чёрт. — Вспоминались те странные сны, о которых он проболтался отцу. Вернее, странными были не сами сны, а то, что за ними следовало — тянущая боль в спине. Но как сегодня… такого ещё не было. — Ну и ладно, сделаю вид, что ничего не заметил».
Он бы и остановился на этой мысли, если бы не почувствовал кое-что ещё. Слабо, но ощутимо жгло татуировку. Хоук не удивился бы, увидев её горящий каким-нибудь неестественным пламенем, но проверять не стал. Чувство не из приятных, но оно помогло многое прояснить.
«Значит, это из-за «Силы»? Прекрасно. Быть Первым — значит ничего о себе не знать и мучиться от странных вещей? Замечательно!» — не позволяя себе разозлиться, шеф, покачиваясь, отправился в ванную, но ледяная вода, которой он умывался, только раззадорила лишние мысли. Пришлось старым добрым способом треснуть себе по лицу. Разглядывая в зеркале покрасневшую кожу на щеке, Хоук усмехнулся: сколько же раз его выручало такое самобичевание. Глупо, зато помогает. Он не мог позволить себе гнев. Нельзя выходить из-под собственного контроля, это никогда на его памяти не кончалось хорошо.
Убедив себя, что всё прекрасно, Лаватейн перебрался на кухню в одних штанах и тапочках. Теперь, посыпая солью жарящуюся яичницу, он с большим удовольствием вернулся к проблеме уже в более вменяемом состоянии. Раз он в этой мистике полный чайник, нужно спросить у тех, кто разбирается! Хоук действовал методом исключения. У Шона и со своей Силой проблем не оберёшься, незачем грузить юного заместителя чужими проблемами. Эйден — казалось бы, идеальный вариант. Не только консультацию даст, но, возможно, и физически поможет… Тут была загвоздка иного рода.