Кажется, Сноу тоже не особо впечатлился. Знает что-то ещё или просто не переживает?
В это время на кухню ворвалась шумная компания из-за стенки, как раз из вышеупомянутых представителей RSH. Стоило лишь вспомнить… Кайл, всё ещё одетый в форму своего вуза, спорил о чём-то с симпатичной хрупкой девушкой в коротком платье. Собственно, внешность всех троих вполне соответствовала бы японцам-косплеерам, если бы не европейские лица: лиловая чёлка Кайла, кукольное платье миловидной девушки и разрисованное а-ля маска лицо высокого парня (судя по неестественной яркости волос, тоже крашеного: корни совершенно явно были каштановыми).
— Опять вы туда… — Сноу не договорил и обречённо махнул рукой. — И снова на ночь глядя.
— Не переживайте, капитан, японцы — клёвые ребята, — возразил крашеный. Эйден не успел заметить, как он оказался напротив с протянутой для рукопожатия ладонью: — Очень приятно, Кендалл, пошли с нами!
— Спасибо, я откажусь… — Эйден с сомнением покосился на девушку, самозабвенно красящую Кайла. Половина маски уже была готова.
— Кенди, дай воды, — попросила она, виновато помахивая кисточкой. Кайл раздражённо зашипел и потянулся за зеркалом, но тут же получил по рукам. — Не смотри! Я всё исправлю…
— Donburi-buri-buri donbura kokko~, — пропел Кендалл, передавая ей стакан. — Чтоб мне провалиться, Кайли! На тебя и так смотреть страшно, а теперь и вовсе ослепнуть можно…
— Помолчи, страхолюдина, — любезно отозвался Кайл. — Полина, если ты сейчас же это не смоешь…
— Зачем смывать? Я вторым слоем положу, — не смутилась Полина, безжалостно продолжая раскрашивать его лицо. — Ты думаешь, там все такие профи будут? Это простой любительский фест…
Сама Полина над собой издеваться не стала: она ограничилась лёгким макияжем для сходства с каким-то персонажем, остальное дополняло фирменное платье. Короткие волосы цвета воронова крыла были убраны назад ободком, открывая широкий гладкий лоб. Придраться было не к чему, да и зачем? Сразу видно, кто здесь дольше живёт: старшие уже давно впитали культуру страны и мира, Эйден всё ещё старательно избегал самых пёстрых токийских районов.
— Утром чтоб здесь были, — погрозил пальцем Сноу.
— Куда ж мы от вас денемся, кэп, — весело ответил Кендалл. — Лина-чи, крась быстрее… Кайли, ты ещё не переоделся…
Только через десять минут они вывалились из пространства кухни и помчались на улицу, то и дело покрикивая друг на друга.
— Они нормально доедут? — усомнился Эйден, слыша скрип колёс с улицы и чьё-то возмущённое гудение. — И, к слову, на чём… ваша машина…
— Машина есть, прав нет. Ещё чего… пусть такси вызывают… — дождавшись тишины, старик вздохнул и откинулся на спинку стула. — Как-то мы засиделись. Ты Шона не видел?
Эйден молча мотнул головой. Промелькнула сонная мысль, что Шон хотел что-то у него спросить, а потом они оба забыли.
— Значит, он нас обхитрил, — усмехнулся Сноу. — Пошли-ка тоже спать, что ли. После разговоров о смерти — самое то…
***
Во сне он опять догонял и не мог догнать. Как всегда, преследовалась тень, с годами она удлинялась и меняла форму, словно бы росла вместе с ним. Угол, угол, поворот… засыпает толстый кот, умолкает хоровод, ты лежи — и сон придёт, сон придёт… и всё уснёт… Детская колыбельная навязла в зубах не хуже попсовой песни с какого-нибудь радио, но это был сон, во сне не сделаешь звук потише, во сне вообще ничего не сделаешь — разве что ущипнёшь себя, да и то без толку.
Умолкает хоровод… сон придёт, и всё уснёт…
Если только не умрёт, не умрёт…
— Где вы были? — весело спрашивает маленькая тень.
— На фестивале. Там… надо переодеваться в других людей, и…
— Тебе понравилось?
— Да, — такое ощущение, что он говорит с пустотой. Угол, угол, поворот…
— Я рад! Вы втроём… — что-то вмешивается в сновидение, и окончания не слышно. — Треугольник-три-угла, это ты, а в центре — я…
Вибрирующий телефон сошёл с ума и, падая с полки, шлёпнулся Кайлу на лицо. Более эффективного пробуждения он ещё не придумал, так что иногда, когда надо было рано встать, клал мобильник на эту треклятую полку над кроватью. Правда, теперь на лбу будет синяк… ну ладно…
Пытаясь избавиться от бредовых считалочек, Фабиан перевернулся на другой бок. Телефон куда-то тоже повернулся, в одеяле, что ли, запутался… ну и хрен с ним… треугольник-три-угла…
— Умолкни, тварь, — буркнул он, не разлепляя глаз и тыкая пальцем в экран. — Игнорирую…
Тень наконец-то пропала из сознания. Пришлось перевернуться снова: подвеска больно впивалась в грудь.
— А не пошёл бы ты на …
Кайл вытаращил глаза. Так это не будильник был?!
— …и оттуда уже можешь не возвращаться, — закончил Хоук. В его исполнении даже самое грязное ругательство звучало как пожелание приятного аппетита, но зато эффект неожиданности. — И вообще можешь никуда не ходить, ты проспал.
— Что я проспал?
— Пересдачу теории вероятностей. Вторую. Тебе хана, — ласково оповестил друг.
Теперь понятно. Будильник — дело безнадёжное, поэтому накануне, припоминал Фабиан, он попросил Хоука позвонить пораньше и выдрать его из кровати. Не то чтобы Кайл как-то готовился к какой-то там пересдаче, но… впрочем, уже похрен.
— И сколько раз ты звонил? — хрипло уточнил он, садясь в постели и озлобленно дёргая треугольник. Эта идиотская подвеска когда-нибудь убьёт его во сне, но не выбросишь же.
— Четыре. Один раз — при профессоре, он решил, что я прикрываю твою задницу.
— А ты прикрываешь?
— Ещё чего!
— Спасибо…
— Обращайся.
Вот и объясняйся с обычными людьми. Ни Хоук, ни профессор, ни — не дай бог — ректор не поверят, что он, иностранный студент Фабиан, ехал с фестиваля косплея поздним вечером и буквально втемяшился в демона, выходя из метро. И уж тем более все они повертят пальцем у виска, если он, иностранный студент Фабиан, скажет, что этого демона они с товарищами по фестивалю ранили в два из трёх холодных сердец и сбросили в Токийский залив.
Без двадцати час… дня. Мило.
— Ну так что? Неожиданная ночная смена в Маке или что-нибудь новое придумаешь?
— Именно так, — буркнул Кайл, не вдаваясь в подробности. — Ночная смена. И с утра… санитарная инспекция.
Бесконечное враньё раздражало всех, но не врать он уже не мог. Слишком опасная правда.
— Научись врать поинтереснее, — посоветовал Хоук и отключился.
— Хрена с два… — Кайл зевнул и хлопнулся обратно на подушки. Поинтереснее… разрисованные лица, воздушные змеи, шарики и огоньки, холодное метро, запах смерти и подземелья, воздух на улице, подпорченный серой, кривые клыки размером с его голову… и сон дурацкий. Как минимум не соскучишься. Хотя Фабиан был уверен, что на фоне остальной его биографии эта ночка — капля в море.
***
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Бронкс
2010-11 год
Детей из Red Sky разобрали разные страны: впереди был долгий путь. Адаптация. Привыкание к миру. Естественный отбор. Некоторые начали умирать ещё по дороге, другим становилось нехорошо по прибытии в новый мир, но большинство всё-таки держалось. Маленьких иномирских жителей с неразвитыми пугающими способностями могли принять не многие. Покровители сверхъестественного нашлись в Евросоюзе, США, России, Китае и Японии, между ними и распределяли детей — по каким критериям, никто не понял, во всяком случае, им этого не говорили. Большинство отправили по странам Европы: Полину удочерила французская семья, Кендалла прибило к берегам Англии. Родителей в этом мире не было ни у кого, но у RSH их не было вовсе, так что каждый проходил через детский дом или приют, вёл себя хорошо и получал крышу над головой, из которой потом благополучно улетал учиться и познавать мир, чтобы в итоге оказаться под крылышком капитана Сноу.
Загвоздка крылась в том, чтобы хорошо себя вести. Кайл ненавидел интернат по типу закрытой школы в Бронксе, как и любую другую школу и любой другой район, но прикидываться пай-ребёнком, чтобы оттуда выбраться, он хотел ещё меньше. Ещё в восемь-девять лет, отойдя от первичного шока и более-менее привыкнув к миру, Фабиан понял, что не видать ему нормального житья.