- А теперь, - справившись с собой, сказала она, выйдя обратно, - расскажите мне про шпиона. Все. По очереди.
- Иду, значит, я, - Салливан полуприкрыл глаза, словно стоял на амвоне и читал проповедь, - гляжу, из главного двигателя торчит жопа. В масле. И тога механикус, рваная, как карманы Мона после игры со мной в карты...
- Ну, говори, да не заговаривайся, - распушил усы Эйзерхард, - в прошлый раз ты мне остался должен полторы тысячи. И вообще, мадам, этот хмырь чернявый только в детонаторах разбирается. Это была нижняя маршевая дюза, маневровая. До основного двигателя не допрыгнешь. Но задница действительно торчала и шевелилась. Правда, плохо и медленно.
- Ну, усатый, ты мне ещё ответишь, - тихо прошипел Лука, раздражённый комментариями Мона. - Похрен, из какой дюзы! Я его хвать, и пистолет к голове, а он возьми, обгадься, и у меня на руках как кончись...
- Опять свистишь, душа твоя чёрная, - Мон покраснел. Он не любил лгать, и ненавидел Салливана именно за такие вот моменты. - Обгадился он от вида твоей морды немытой, и всю дорогу до лазарета пытался что-то сказать, но не мог. Похоже на технопровидца с какого-то старого корыта. Только недавно прошёл модификацию, но импланты старые и покоцанные. Наверное, сняли с другой шестерёнки, в некоторых кузнях так делают. Тем более провидцы, нафиг они кому нужны.
- Да пошёл ты! - Салливан попытался схватить Мона за грудки, но не смог поднять руки, и страдальчески застонал. - Узнаю, какой урод поменял маркировку на блинах, взорву нахер! Простите, мадам, - осёкся он после тяжёлого взгляда Ландау, молчащего подле правой руки Энн. - Я сразу понял, что он шпион. Потому что у него были пиктер и записи. И выглядел он подозрительно.
- Ты тоже выглядишь подозрительно, - презрительно сказал Мон. - Но мы же тебя не пытаем... Мадам Энн, в лазарете мы его кольнули антидотом, больно пена у него изо рта пошла зелёная, потом сывороткой Селены от всех болезней, и когда сердце встало - адреналином. Ну, он и откинулся. Даже медикус подтвердил, что не спасли бы. Магос сейчас занята своим проектом, и не выходит из лаборатории, слава Императору, а то бы уже всем мозги выела...
Инквизитор выслушала тираду и отповедь, включающие в себя перепалку между Моном и Салливаном. Генри, вставший рядом с ней, помалкивал, зорко следя, чтобы Лука опять не попытался сунуть Эйзерхарду в карман взрывчатку, и та не угодила в инквизитора. Райт пометила у себя в планшете кое-что, а потом подняла на присутствующих холодный взгляд.
- Какие пикты и записи у него были? Моего судна или его личные, с прошлой шаланды?
Наёмники переглянулись. Взгляды скрестились на Ландау, тот едва заметно кивнул, пожав плечами. По всему выходило, что этим вопросом Генри и планировал заняться, пока не встретился с инквизитором.
- В систему входили несколько судов, - почесав в затылке, сказал Мон, - более детальная информация пока не собрана...
- Это я оставлю для Леви, - отмахнулась Райт, которая уже послала запрос учёному с просьбой переслать краткие сведения об этом. - Сейчас меня интересуют несколько вещей. Первое, чем займётся именно Мон, - она улыбнулась наёмнику, - зная твою страсть к деталям и чёткости, ты выяснишь, пикты и записи чего и в какое время были у провидца. Салливан, - Райт попыталась не улыбаться, когда чернявый взрывник устремил на неё хмурый взгляд, - проверь модификацию техно-провидца на пригодность к диверсиям и возможным неприятностям. А я займусь тем, чтобы распознать записи и выяснить, почему этот провидец влез именно на моё судно и был ли его выбор случайным, или он хотел встретиться с кем-то конкретным тут.
- Мадам? - с ноткой обиды спросил Генри. Во взгляде наёмника читалось беспокойство.
- Да? - посмотрела Райт на Ландау. Тот быстро справился с собой, отодвинув в сторону замешательство и выставляя вперёд острое желание заработать.
- Мне нужно заняться закупками некоторых вещей, за которыми мы и прибыли сюда, пока у нас в заднице не появилась чья-то масляная задница, - серьёзно произнёс он. - И если вы соберётесь куда-либо, я просил бы вас сообщить мне.
- Кхм?
- Мало ли, что вы раскопаете в очередной раз? - с видом готового к любым действиям человека, сказал Генри, - мне хотелось бы быть уверенным, что очередной транш на мой счёт прибудет до того, как вам отпилят голову очередные еретики, - он позволил себе улыбку, которая делала лицо Генри каким-то другим.
"Стоит поискать соответствия именно с улыбающимся Генри, - подумала Райт, которая уже давно в виде хобби пыталась раскопать что-то интересное про Генри, - может, пикты с такими портретами ещё где-то сохранились".
- И ещё, мадам, - Ландау уже отпустил своих подчинённых и обратился к Райт, собираясь выйти. - Мне кажется, это грузовик "Красотка Лулу". Самое дряхлое судно из всех, которые я видел. Ему почти девять тысяч лет... Только на таких судах бывают настолько истощённые Технопровидцы. Надо бы проанализировать яд, которым его отравили. Что-то подсказывает, что здесь всё не так просто, как кажется, мадам.
Генри кашлянул в кулак, огладил начавшие отрастать волосы на голове, и вышел. Командир наёмников действительно чувствовал, что что-то в этой истории неладно. Но оформить подозрения во что-то более чёткое он не мог. Пока не мог. "Нужно обезопасить Эннифер от всех возможных угроз, - подумал он. - Учитывая, как она находит новую работу, мне нужно больше людей. Гораздо больше. После закупки посещу кадианский квартал. Если бывший главный старшина Коннор ещё жив, нужно поговорить со стариком".
Энн проводила взглядом вышедшего наёмника и задумалась. Если Ландау знал, пусть даже хотя бы предполагал, откуда прибыл техно-провидец, почему не сказал сразу? И почему смолчал при остальных? Райт нахмурилась. Её не удивило бы, если бы Генри согнал к её судну целый полк кадианцев верхом на завывающих гроксах, только бы помешать Энн вообще выходить из каюты.
- С годами ты становишься менее терпеливым, зато более сентиментальным и подверженным желаниям, - процитировала она одного из своих учителей в схоле, который обучал её поток психологии взаимоотношений между людьми. - Надо бы вплотную заняться вопросом, который тебя мучает. И узнать, почему новые витки этих мучений раз за разом происходят именно тогда, когда мне приходится поднимать задницу и работать, - покачала она головой с улыбкой, в этот раз уже вспоминая комиссара Зейдлица. Он бы тут пригодился, как и Фейринг, но их не было, а дело оставалось. И эта крошечная торговая точка, куда они пришвартовались для пополнения запасов у проверенных поставщиков, как-то не предполагала никаких расследований.
- Чёрт тебя за гайку дёрнул влезать именно в сопла моего судна, - прихлопнула инквизитор ладонью по столу. - Не мог отползти подальше и мумифицироваться где-то поближе к своим.
Эта мысль заставила её остановиться на половине шага.
- К своим... - медленно повторила она, - к своим... хммм... А что такое привлекательное есть у меня, чего нет у других? Знак Омниссии. Отравленный техно-провидец решил, что до храма тут далековато, он был в этом прав. А вот стоящий, как хрен Зейдлица на именинах, кораблик с шестерёнкой на корпусе - весьма заманчивая идея.
Энн отмахнулась от голоса совести, пытавшегося призвать её к подобающему поведению и не сквернословить.
- Я не аристократ, мне можно, в отличие от того же Ландау или Хасселя. Так, допустим, он даже не стал искать вход. Он просто залез и застрял? Маловероятно. Его записи... - она вернулась за стол и перебрала вещи, выложенные ей Ландау. - Пикты похожи на нечто странное, явно пережитое самим технопровидцем. Судя по всему, на борту его судна. Но запросов о поломках... - она сверилась с пискнувшим планшетом, - Леви не прислал. Странно... Если с такого древнего корабля даже и не побегут шестерёнки, он должен ломаться по двадцать раз за сутки, а тут - тишина, стоит на приколе, кушать не просит. Это главная странность.
Она отложила пикты в сторону, взяв в руки блокнот и повертев его в руках. Для расшифровки требовались знания механикус. Но Селена была недоступна, зато Леви явно скучал. Сделав пару пиктов с тех страниц, которые были видны сквозь прозрачный герметичный пакет, Энн отправила их Леви, собрала вещи погибшего провидца и отправилась в закрытую лабораторию, где можно было проверить их на скверну или попытаться считать эмоциональный отпечаток с дневника.